В зарослях наверняка полно тропинок, мы о них не знаем, а местным они хорошо известны.
– Ты прекращай их упырихами звать, не то я тут ни за что не останусь, сбегу с последним паромом.
– Ладно, ладно, я пошутила. Но тетки и впрямь подозрительные. Ты заметила, как переглядываются? У меня от их таинственности чес по всей спине. Вот что, давай по деревне пройдемся, побеседуем с гражданами, может, они отзывчивее?
– Давай. Только сначала на тот берег сходим, Ромке позвонить надо, а еще Петечке, вдруг он узнал, где служил Петренко.
– Идем, – согласилась Женька, и мы отправились по дорожке назад к гостинице.
Женька шла, напряженно оглядываясь, время от времени замирала и прислушивалась, в общем, изображала индейца в дозоре. Выглядела она комично, но и я от нее не отставала, тоже прислушивалась и настораживалась. Ромке я сообщила, что монастырь нам очень понравился, гостиница прекрасная и мы намерены здесь задержаться на несколько дней. Должно быть, испытывая муки совести за то, что оставил меня одну, муж за меня порадовался. Советовал больше плавать и не лежать подолгу на солнце, то есть без идиотских рекомендаций обойтись не смог, в отместку я попросила его не переусердствовать с занятиями и хоть иногда устраивать пешие прогулки. Ромка радостно сообщил, что их совершает. Уверена, он имел в виду прогулки в ближайший бар в компании своих приятелей. Я объяснила ему, что мобильные тут не работают, и мы условились о времени, когда я буду выходить на связь. Чувствуя себя радисткой Кэт, я набрала номер Петечки, не забыв поблагодарить господа, что слово Петечка пока держит и Ромке о нашем расследовании не проболтался. Осчастливленный донельзя тем, что я вновь возникла в его жизни, Петечка меня ничем порадовать не смог, запрос на Петренко он отправил, а вот ответ еще не получил. Простившись с ним, мы с чувством выполненного долга вернулись в деревню.
Первый, кого мы увидели, был Иван, которого блажная сестра неизвестно с какой стати звала Вальтером. Он косил траву, ловко орудуя инструментом, посмотрел на нас, снял кепку и поклонился. Мы хотели сделать реверанс, но вместо этого кивнули и проорали:
– Здравствуйте.
Ясно было, что, раз дядя не в себе, ценных сведений от него не добьешься, и мы намеревались пройти мимо, но Иван, прислонив косу к палисаднику, направился к нам. Мы замерли как вкопанные, с дурацкими улыбками на лицах, я утешилась тем, что косу он все-таки оставил.
– Гуляете? – спросил он вполне осмысленно. Мы на радостях так закивали, что заломило шею. – Хорошо, – тоже кивнул он. – Только вечером одни не ходите.
– Почему? – сразу же забеспокоилась Женька.
– Лес кругом, заплутаете. Да и души невинно убиенных об отмщении вопиют. – Он поднял указательный палец вверх и с интересом на него уставился. Женька тоже уставилась, сглотнула и в отчаянии спросила:
– Какие души? – На что и получила вполне логичный ответ:
– Невинно убиенных.
– Мы никуда, мы только по дороге, – забормотала я, потянув Женьку за рукав.
– Как ты думаешь, что он имел в виду? – немного придя в себя, спросила подружка, когда мы отошли на приличное расстояние.
– Откуда мне знать, что на уме у сумасшедшего.
– На чокнутого он не очень-то похож, – вздохнула Женька, как будто ее это обстоятельство сильно печалило. В этот момент мы заметили двух пожилых женщин, которые стояли возле дома и о чем-то неторопливо разговаривали. Заметив нас, они замолчали, приглядываясь к нам. Мы вновь произнесли:
– Здравствуйте.
Бабушки ответили, а мы, поравнявшись с ними, поинтересовались:
– Во сколько утром паром отсюда отправляется?
Бабки ответили, и одна из них сразу же задала вопрос:
– А вы к нам по какой надобности?
– Хотим о ваших краях написать, – сказала я.
– Написать? – нараспев переспросила бабка. – А чего ж тут писать-то?
– Места у вас интересные, монастырь, к примеру.
– Да чего в нем интересного? Давно все ободрали, одни стены остались.
– Но ведь восстанавливают монастырь, – возразила я.
– Восстанавливают, – кивнула бабка.
Тут вмешалась Женька:
– Мужчина нам сейчас сказал о каких-то невинно убиенных. Кого он имел в виду?
– Ванька, что ли? Кто ж его знает.
– Вы у сестер, что в гостинице, поспрашивайте, – хихикнула вторая бабка, хитро прищурившись. – Они вам мно-о-го чего расскажут. Если захотят. Через монастырь этот они мужей лишились.
Ее подруга посмотрела укоризненно:
– Что ты, Варвара? Грех это. – И она повернулась к нам: – Если монастырем интересуетесь, поговорите с матушкой, а местных о нем не спрашивайте. Они вам ничего не скажут.
– Почему? – удивилась я.
