– Д-даже разъяриться на меня за… за…
– За то, что вы хладнокровно пытались убить меня, – любезно улыбаясь, помог ей Билли.
– За то, что стреляла в ту сторону, где вы находились, – мягко уточнила она, слегка овладев голосом.
Он распахнул дверь камеры.
– Но ведь вы не оставили мне выхода! Если бы вы сдались шерифу, как я предлагала…
– Требовали!
– Хорошо. Скажем, настаивала, – уступила она. – В этом случае…
– В этом случае вместо вас за решеткой оказался бы я.
Эсмеральда позволила себе улыбнуться, обманутая его спокойным тоном.
– Но, согласитесь, это было бы справедливо. Ведь вы, в конце концов, преступник, а преступник и должен находиться за решеткой.
– Да, я – преступник. Обвиненный, осужденный и приговоренный к смерти одной-единственной женщиной.
Билли медленно двигался к Эсмеральде. Отступать было уже некуда, и она всем телом вжалась в стену.
– Согласна, я не имела права подменять собою закон. – Стараясь сохранить жалкие остатки самообладания, она вскинула голову. – Но кому, кроме меня, есть дело до убийства моего брата?!
– Я никогда не слышал о вашем брате, мисс Файн. И абсолютно уверен, что не убивал его.
Слова Билли прозвучали так убежденно, что впервые после отъезда из Бостона Эсмеральда испытала мучительное сомнение и… странный трепет.
Билли остановился так близко, что даже в полумраке камеры она различила темно-золотистый оттенок его выцветших на солнце длинных волос, рыжеватую щетину на худощавых щеках. Загадкой оставался цвет глаз, переливающийся от серого к зеленому. Широкоплечая фигура была высокой и стройной.
Эсмеральда чуть не задохнулась от страха, когда он протянул к ней руку. Но вместо того чтобы начать ее душить, Билли убрал прядку волос с ее щеки. Она почувствовала прикосновение его грубоватых пальцев.
– Что же вы не кричите? – спросил он.
– Почему я должна кричать? – недоуменно прошептала она.
– Шериф обещал примчаться к вам на помощь, если вы закричите. По-моему, сейчас самое время.
Эсмеральду возмутило его самодовольство.
– Я могла упасть в обморок в исключительных обстоятельствах, мистер Дарлинг. Но вы ошибаетесь, принимая меня за истеричную девицу, которая визжит при малейшем…
Густые ресницы Билли опустились, его губы были совсем близко…
Эсмеральда отчаянно закричала.
Когда Дрю примчался на крик, он застал Билли и Эсмеральду в противоположных концах камеры. Девушка забилась в угол, раскрасневшаяся и смущенная. Билли стоял, небрежно прислонившись к решетке и помахивая шляпой. С широко распахнутыми глазами, опушенными длинными ресницами, он был сама невинность.
Это показалось Дрю подозрительным, и он сурово нахмурился.
– Должен сказать, Уильям, ты довольно естественно смотришься за решеткой. Может быть, есть основания оставить тебя здесь?
Билли безразлично пожал плечами.
– Спроси у леди.
Дрю учтиво понизил голос, обращаясь к пленнице:
– Я услышал ваш крик. Мистер Дарлинг напугал вас?
– Я не кричала, – ответила она, вызывающе взглянув на Билли. – Я просто… пела.
– Я даже рад, что вы пришли, шериф, – сказал вдруг Билли. – Мы тут с мисс Файн обсуждали, какое наказание полагается за попытку убийства, если я буду на нем настаивать.
Эсмеральду поразила легкость, с которой лгал этот негодяй. При этом он с серьезным видом разглаживал поля своей шляпы, делая вид, что полностью поглощен этим занятием.
Шериф в замешательстве потер подбородок.
– Я могу только одно – держать арестованную здесь, пока в город не приедет начальник полицейского участка. Правда, это может произойти через несколько недель или даже месяцев.
– А если я не стану настаивать на том, чтобы мисс Файн привлекли к ответственности?
– Послушай, Уильям, я не могу допустить, чтобы по городу носилась взбалмошная женщина и стреляла в людей, когда это взбредет ей в голову. Я охраняю в Каламита закон и порядок!
Не обращая внимания на ироничную усмешку Эсмеральды, Макгир задумчиво подергал свой ус.
– Однако арестованную можно было бы отпустить при условии внесения определенной суммы под залог
