– Не будь смешным!
– А разве нет?
– С какой стати я должна ревновать? Чтобы ревновать, надо любить, – ответила она ядовито, и глаза ее метали молнии. – А ты для меня ничего не значишь, Алексис Стефанидес, ни вот столько! Ты просто хам, слышишь!
Он крепко сжал губы, стараясь держать себя в руках.
– Будет день, и тебе, девочка, придется умолять меня о прощении.
Резко отодвинув стул, он направился по мозаичному полу к танцующим. Яростная энергия чувствовалась в каждом его напряженном мускуле.
Керри наблюдала, как он удалялся, и из ее груди вырвался вздох облегчения. Она зачарованно смотрела, как Алексис начал танцевать с Даниелой, женой Кристоса. Он ни разу не оглянулся.
Она продолжала смотреть на них, не в силах оторвать глаз. Алексис смеялся и болтал с Даниелой, с интересом глядя в ее смуглое лицо. Керри наблюдала, как Алексис двигается. Несмотря на то, что он был крупным, сильным мужчиной, он не выглядел неловким. И танцевал весьма умело.
– Почему бы тебе не потанцевать с ним? Я знаю, что тебе этого хочется, – сказал Кристос, подсев к ней за столик.
Керри насмешливо посмотрела на него.
– Что за глупости! Почему я должна хотеть с ним танцевать?
Кристос тяжело вздохнул.
– Надо подумать. Например, потому, что ты им увлечена.
Керри широко раскрыла глаза.
– Вот еще! – ответила она слишком поспешно.
– Послушай, ты ведь говоришь со мной, с Кристосом, который помогал тебе, когда ты была подростком, выслушивал твои жалобы, давал советы, когда тебе требовалась помощь. Иди потанцуй с ним, или ты боишься? – провоцировал он ее с нахальной усмешкой в зеленых глазах.
Керри подняла подбородок и злобно посмотрела на Кристоса:
– Я ничего не боюсь, и ты это знаешь.
– Тогда иди. И скажи моей жене, что я хочу потанцевать с ней.
Почему так трудно подойти к ним? Почему сердце ее замирает? Она пошла вперед, когда музыка стихла.
– Даниела, твой муж хочет пригласить тебя на следующий танец.
Даниела улыбнулась и поблагодарила Алексиса. Тот стоял, наблюдая за Керри и Даниелой. Он все еще был зол.
– Прошу прощения, – сказал он хрипло и попытался уйти, но Керри положила ему руку на плечо.
– Алексис, я… я должна извиниться. Давай потанцуем, – сказала Керри, неожиданно смутившись.
Он слегка поклонился, и в его глазах появился озорной блеск.
– Извинения принимаются.
Он обнял ее за талию. Время, в течение которого они танцевали, показалось Керри вечностью. Она никогда не танцевала, так близко прижавшись к мужчине, и, конечно, никогда не получала такого наслаждения.
Неожиданно осмелев, она подняла голову и увидела, что он смотрит на нее. На его губах появилось подобие улыбки, и он насмешливо произнес:
– Если это очередная попытка уговорить меня помочь Петросу, то ответ будет отрицательным. Или мы играем по моим правилам, или не играем вообще! И не пытайся отрицать – это ловушка, но я в нее не попадусь.
Керри была в изумлении.
– Но я не пыталась… заманить тебя, – дрожащим голосом повторила она.
– И твой жалобный голос тоже не заставит меня изменить свое решение. Игра ведется по моим правилам, Керри!
Ах, вот как! Керри оттолкнула Алексиса и, повернувшись, быстро побежала по ступенькам таверны, выходившим на пляж. Она не слышала, как он ее зовет.
Несколько минут спустя она шла вдоль берега, слушая шепот ветра и тихий плеск воды.
Остановившись, она долго прислушивалась к тишине, как вдруг позади себя услышала шум. За ней, скуля и подвывая, бежал щенок, а за ним трое молодых людей.
– Держи его!
– Куда он делся?
Керри была сообразительнее преследователей щенка. Она-то знала, куда он побежал, и молча последовала за ним.
– Малыш, что они с тобой сделали? – ласково прошептала она, присев и погладив щенка по голове.
Щенок взвизгнул и съежился от боли.
