От тона Куаргира по спине под латниром побежали мурашки. Возвышенность и поэтичность стиха достигла к этому моменту пика совершенства Было нечто нереальное в том, что двое поднялись на такую высоту, и весь мир оказался у их ног.
– Что это за слова?
– Песнь Костяного Сердца. – Куаргир полуобернулся с незнакомым презрительным выражением на лице.
– Спой целиком, – попросил Дар.
– Нет. – В голосе разведчика прозвучал вызов. Затем его интонация смягчилась. – Не сейчас. Когда- нибудь…
– Почему?
– Это… клановая песня. Ее не поют чужакам.
Куаргир вдруг двинулся в сторону. Следя за ним, Дар заметил поодаль сложенную из плоских камней пирамиду. Кх'отр приблизился к ней, осторожно поправил несколько покосившихся валунов. Это было посещаемое место, и оно хранило следы заботливых рук. Прямо перед ними, почерневшее от огня, лежало костровище, сложенное из одинаковых по форме и размеру камней. Однако ничего способного гореть поблизости не обнаружилось, похоже, топливо тут положено было носить с собой.
– К вечеру будет холодно, – пробормотал кх'отр, трогая пальцем очаг и растирая на коже черную сажу. Он как будто вспоминал что-то.
Дар осмотрелся и увидел за пирамидой, прыжках в десяти, продольный навал камней, подозрительно смахивавший на могильник.
– Я узнаю эти места, Древний. – Куаргир был торжествен и отрешен. – Мы в пределах перехода от Горна!
– Наконец-то! – Дар почувствовал, как настроение резко подпрыгнуло вверх. – Мы там будем засветло?
– Вряд ли. Может быть, к ночи.
Кх'отр повернулся к открывшемуся перед ними простору и указал на северо-восток, где сейчас все было темно от туч и дождя.
– За этими двумя склонами, что еще принадлежат Старогорью, поднимается горбатая Черная гора. В ней и расположен Горн, и все его кузницы, углежоги, рудные копи трех металлов и прочие мастерские. А вон там, в скалах Лахирда, – он указал на вертикальные голубоватые обрывы, – посреди бывших владений разбитого ю'Линнора и скрывается твой Ю-махо!
Дар мгновенно оторвался от созерцания живописных далей.
– Откуда ты…
– Не составило особого труда. – Насмешливая улыбка изогнула губы разведчика, а глаза превратились в щели полумесяцев. Он поднял с земли плоский камень и начал неторопливо править острие шиташа. – Ты так рвался на встречу с Ху-махо, что несложно было понять, чего ты ищешь в Лахирде. В мертвой стране, чьи укромы дожидаются окончательного отгнивания корней и где больше нет живых тангров… Кроме одного!
– Так ты знаешь о Ю-махо?
– Все знают про Юйру. Последний отродок погибшего клана, прячущийся вместе со своим затерянным в глубине скал мифическим Цараккланом. Одиночка с подыхающей травой. Не ясно, почему б'Рван его еще не прикончил? Старый пень и его цнбр взаимно поддерживают друг друга пока и тем выживают. Но долго это не продлится.
Дар почувствовал, что лицо его наливается кровью. Он вдруг понял, что ему совсем не нравится, когда его шаги так легко угадываются со стороны. И когда тот, к кому он направляется за помощью, получает так много нелестных эпитетов. Куаргир глянул на него и вдруг изменился, засуетился:
– Я имел в виду, Древний, что ты мог бы обратиться и к махо кх'Отрии! Я уверен, что наш махо гораздо лучше…
– Хуурадан был дружелюбен ко мне. – Дар не узнал своего голоса, ставшего хриплым и жестким. Он вдруг заметил, что его руки вновь начали светиться. – Однако ты видел, что произошло. Они испугались меня и посчитали, что им есть что терять. А как поведет себя махо кх'Отрии? Как ты думаешь, твоему махо есть что терять?
Куаргир хыкнул несколько раз горлом, пораженно оглядывая светящегося собеседника, но не ответил.
– Ю-махо терять нечего. И он от меня не откажется. В Лахирде я получу то, в чем было отказано в Хуурадане!
Разведчик молчал, отведя глаза в сторону.
Дар поднял камень и с силой зашвырнул его в пропасть перед собой. Тот улетел далеко вперед и потерялся из виду, прежде чем начал падать.
Шуточки Куаргира не помогали – Дар был расстроен. Он всерьез рассчитывал сегодня же проверить, на месте ли созвездия. Но, хотя дождь и прекратился, тучи плотно обложили небо, и, похоже, к ночи ситуация уже не могла измениться.
Внизу, в каменистой долине, пенился быстрый мутный поток, куда сошла вся влага недавней грозы. Несмотря на усталость многодневной гонки, путники чувствовали себя вполне сносно. Они успели напиться из многочисленных водопадов и уже остыли от дневной жары. По правде говоря, становилось по- настоящему зябко, а ветер порой был крепче, чем хотелось бы. Ветер быстро высушил камни, и они больше не были скользкими. Темнело так быстро, как бывает только в горах, сиреневыми красками покрывая окружающие скалы. Куаргир не шел, а почти бежал, Дар едва поспевал за разведчиком.
Присутствие близкого жилья становилось все более заметным. Склоны соседней покатой горы были покрыты уступчатыми террасами, выровненными для земледелия. Путники перешли следующую щебнистую перепонку, связывающую вершины. Но за ней дорога не пошла, как обычно, вниз, а, наоборот, еще круче забралась вверх. Беглецы миновали длинный пологий холм, венчающий покатую гору, и наконец увидели впереди цель своего похода.
Широченная Черная скала, как бы составленная из двух, поднималась из просторной лощины перед ними. Одна из скал была короче и приземистее, действительно создавая впечатление склоненной горбатой фигуры. Даже в сгущающемся сумраке была заметна необычная, углубленная чернота ее окраса. Но не это было самым удивительным – огромная поверхность вся дымилась. Тут и там из щелей в сдвоенном теле горы поднимались сотни дымков, казавшихся светлыми в сумраке надвигающейся ночи.
Ступенью к Черной горе примыкал плоский каменный уступ внушительных размеров, выступавший из низин почти отвесными боками. Его периметр увенчивала могучая стена из крупномерных камней, украшенная в центре приземистой и толстой надвратной башней. С противоположных сторон из низины, где виднелись ухоженные поля, река и даже небольшой лес, к башне поднимались две выровненные дороги. За каменными стенами города были видны постройки, горели огни, двигались фигуры тангров и нескольких дромов. Ничего похожего на лепестковую структуру, никаких обелисков, ничего, даже отдаленно напоминающего Царакклан, тут не просматривалось.
