получилось на собственной шкуре прочувствовать, каково приходится бесноватым, когда экзорцисты вырывают из них скверну.
Гадство какое…
Когда меня перестало корежить и рвать на части, а разгоревшееся где-то внутри пламя хорошенько прожарило все тело насквозь, от колючего клубка потусторонней силы не осталось и следа. Вот еще был – и все, по миру развеяло. Одно радует: мог ведь и сам в ящик сыграть.
Кое-как оторвавшись от пола, я надсадно закашлялся и с ненавистью уставился на остановившегося в полушаге экзорциста. Что самое досадное – как он меня так ловко уделал, понятней не стало, даже когда окончательно прояснилось сознание. В ушах звенели обрывки каких-то странных фраз, да и те постепенно затухали, оставляя после себя коловшую бесчисленным количеством раскаленных иголок головную боль.
– Не шевелись. – Экзорцист положил затянутую в кожаную перчатку ладонь мне на макушку, закрыл глаза и вскоре вынес вердикт: – Он чист.
Чист? Ага, как же!
Да, сила развеялась без следа, но бесы-то никуда не делись! Даже сейчас ощущаю, как их от ужаса колотит.
Чист! Ну, надо же…
– Вот и замечательно, – прошел в комнату с иголочки одетый Малькольм Паре. Темно-синий камзол с двумя рядами серебряных пуговиц, белоснежная сорочка, шейный платок, кружева. На сгибе левого локтя щегольская тросточка, в руках ворох одежды. – Себастьян, надеюсь, ты уже закончил набивать себе цену?
– А по мне разве не видно?
– Тогда одевайся и поехали. Да, и верни брату-экзорцисту его фляжку.
– Непременно, – криво усмехнулся я и глотнул полынной настойки. Фляжку возвращать не хотелось – изящная серебряная вещица очень уж удобно лежала в руке. Святые! Неужто так сложно было промолчать? – Не нравится мне ваш вид, господин Паре. Видел я, как коты за мышью, загнанной в угол, наблюдают…
– Не придумывай, – отмахнулся Малькольм, с интересом разглядывая забившихся в дальний угол кровати девиц, одной простыни на двоих которым никак не хватало, чтобы укрыться от нескромного взгляда. – Просто я только что выиграл небольшое пари…
– Сколько мне нужно было продержаться? – догадался я, припомнив часы в руке бывшего начальника, и принялся разбирать одежду. Исподнее, полосатая нательная фуфайка, серая парусиновая куртка и в тон ей просторные штаны. А вот обувку придется оставить старую. Обувки на замену не принесли.
– Пять минут. – Граф отсалютовал девушкам и вышел в коридор, но тут же заглянул обратно. – Оплатить твой счет?
Я огляделся по сторонам, оценивая учиненный разгром, и покачал головой:
– Пожалуй, и задатка хватит.
– Даже как-то совестно выдергивать тебя отсюда, – уже спускаясь по лестнице, усмехнулся Паре и махнул согнавшим персонал борделя в одну из комнатушек «серым сюртукам»: – Господа, мы покидаем это гостеприимное заведение. – Граф вышел на крыльцо и направился к карете. – Кстати, зачем ты вообще заварил всю эту кашу?
– Ребята хамить начали, вот и надавал по рукам, – не стал я кривить душой. – Ну а когда понял, с кем дело имею, поздно уже было на попятную идти. Развеяться решил напоследок. Правда, рассчитывал, что меня сегодня только к вечеру отыщут.
– К вечеру? – Малькольм Паре забрался в карету. Я залез следом и прикрыл за собой дверцу. Граф насмешливо продолжил: – Знаешь, учитывая два года вынужденного воздержания и количество монет в срезанном кошеле, ход твоих мыслей предугадать оказалось достаточно просто.
– А с кем бились об заклад, если не секрет?
– В скором времени тебе представится возможность познакомиться с этим господином, – как-то очень уж неопределенно улыбнулся граф и указал на валявшиеся под скамьей ботинки. – Примерь.
– Не знаю, как вам, – уставился я на Малькольма, – а мне кажется, пора уже объяснить, какого беса понадобилось от меня дворцовой охранке. Вы так не считаете?
– Для тебя появилась работенка. Или желаешь вернуться обратно?
– Пожалуй, нет, – покачал я головой. – А кстати, почему вы вообще сплавили меня надзорной коллегии? Не так уж я и засветился тогда в Сарине.
– Никто тебя никуда не сплавлял, – поморщился Паре. – О твоем переводе лично хлопотал сам Ланье. И воспрепятствовать ему не было никакой возможности.
– И что изменилось с тех пор? Меня ведь возвращают под ваше крыло?
– А с тех пор в одном сопредельном государстве случился переворот, – подмигнул граф. – Считавшийся мертвым родственник короля, какой-то там маркиз… и даже не спрашивай, как его зовут… неожиданно возник из небытия и предъявил претензии на престол. Ну а поскольку за день до того бывший монарх споткнулся на лестнице и свернул себе шею, все прошло без сучка без задоринки. Сам понимаешь, причастные к этой истории оказались в фаворе.
– А кое-кто даже получил повышение? – предположил я. – Причем новая должность позволяет ему игнорировать мнение господина Ланье?
– Все так и есть, только вот игнорировать пожелания господина Ланье мало кто может себе позволить. Даже глава тайной службы. Нет, сейчас намечается интересная комбинация, и тебя удалось привлечь в качестве одного из исполнителей.
– От тайной службы?
– Именно.
– Ланье рвет и мечет?
– Сердито сопит и надувает щеки.
– А дворцовая охранка тут при чем?
– Руководить операцией поручено ее главе. Не самый лучший выбор, но остальные кандидаты, на мой взгляд, еще хуже.
– Боюсь, Ланье этого так не оставит, – тяжело вздохнул я, пытаясь собраться с мыслями. – Заменить меня у него точно не получится.
– Это проблема Ланье, – жестко заявил Паре. – Ланье и твоего приятеля Пратта.
– Так он все же не упустил своего? – От этого известия я испытал смешанные чувства. С одной стороны, Джек тот еще гаденыш, с другой – чем выше он заберется по карьерной лестнице, тем больше получится с него содрать.
– У него очень деятельная натура. Надеюсь, ты не горишь желанием броситься на помощь старому дружку?
– Вообще, я горю желанием немного отдохнуть и получить причитающееся за два года жалованье.
– Обращайся к Ланье, – даже не стал ничего слушать Паре.
– Понятно. – Я скрестил руки и вздохнул. – Что именно нужно будет делать? Опять потрошить бесноватых?
– Сейчас тебе нужно держать язык за зубами, и только. – Малькольм откинул крышку карманных часов. – Мы как раз едем на собрание по этому вопросу, так что, если не будешь считать ворон, сам все поймешь.
– Кормить там будут?
– Нет.
– Кто бы сомневался…
II
Сборище устраивали в старом здании адмиралтейства – слишком тесном, чтобы вмещать непомерно раздутые за последние годы штаты, но зато расположенном почти в самом центре столицы. Не в последнюю очередь на выбор места встречи повлиял и тот факт, что подобраться незамеченным к четырехэтажному особняку было просто-напросто невозможно. Сразу за высоченным забором с торчащими поверху пиками шло замощенное брусчаткой открытое пространство шириной шагов в сорок, да и окна
