особняка больше напоминали крепостные бойницы.
Кованые ворота с весело скалившимся морским змеем – символом военного флота Стильга – медленно разошлись в разные стороны, пропуская карету во двор, и, когда кучер остановил лошадей у обветшалого фонтана, я вслед за графом выбрался на потемневшие камни брусчатки. Огляделся по сторонам и без особого воодушевления поплелся к неприветливой махине сложенного из серого песчаника здания.
А вот внутри оказалось на удивление уютно: высоченные потолки украшены лепниной, узкие оконные проемы забраны витражами, пол застелен заглушавшими звук шагов ковровыми дорожками, на стенах – картины с морскими баталиями. И кругом – охрана. На виду у входа замерли с обнаженными абордажными палашами в руках бравые моряки в до блеска отдраенных кирасах. По коридорам прохаживались крепкие парни в камзолах нежно-голубой расцветки с продубленными ветром и соленой водой физиономиями морских волков. Тут же шныряли клерки адмиралтейства, нет-нет да и окидывавшие посетителей цепкими взглядами опытных шпиков. Ну и вальяжно разместившиеся на диванах в холле хорошо одетые господа собрались здесь явно не для светской болтовни.
Но что поразило меня больше всего – так это скучавшие перед наглухо закрытыми дверьми зала заседаний братья-экзорцисты. У одного в руке на длинной цепочке покачивалось легонько курившееся дымком кадило, другой неторопливо перебирал затянутыми в черную кожу перчаток пальцами хрустальные бусины четок. Оба в неизменных плащах, шляпах и полумасках. И как их только сюда пропустили в таком наряде?..
При моем появлении экзорцисты было встрепенулись, но, так и не промолвив ни слова, моментально успокоились. Амбал в сером сюртуке, слишком узком из-за пододетой под него кольчуги, тут же распахнул тяжелые створки дверей, и мы прошли внутрь.
– Садись и не отсвечивай, – сразу указал на ряд стульев у дальней стены Малькольм Паре и направился к скучавшим за овальным столом господам. Чинно раскланялся с ними, занял свое место и натянуто улыбнулся хмурому Якобу Ланье. Двое сурового вида лысоватых дядек в почти одинаковых черных камзолах с серебряным шитьем, не обратив никакого внимания на появление чиновника из королевской тайной службы, продолжили разговор на повышенных тонах, а вот прилизанный и напудренный хлыщ в белом парике тут же склонился к Паре и принялся что-то нашептывать ему на ухо.
– Ну, здравствуй, что ли, рыжий, – плюхнулся я на стул рядом с заухмылявшимся при моем появлении Джеком Праттом. – Говорят, большим человеком стал?
– Тебе, рыжий, тоже не хворать, – протянул руку старый приятель. Унизывавших пальцы перстней стало еще больше, да и драгоценные камни в них явно прибавили в каратах. – А насчет карьеры – бессовестно врут.
– Да ну? – Покрепче стиснув его ладонь, я повернул ее к себе тыльной стороной. Изучил татуировку в виде окруженного мелкой вязью черных символов пентакля и многозначительно хмыкнул: – А у меня другие сведения…
– Так мальчиком на побегушках и остался, – поморщился Джек и выдернул руку. – Просто теперь ответственности больше.
– Непосредственно под ним ходишь? – кивнул я в сторону сидевшего к нам спиной Ланье.
– Ты слишком хорошего обо мне мнения. Я под тем, кто под ним.
– Тоже неплохо. И как успехи на ниве борьбы с бесами?
– Издеваешься? – сделал вид, будто обиделся, Пратт. – Можно подумать, сам не понимаешь, в какой заднице мы из-за тебя оказались.
– Прям из-за меня?
– Ну из-за начальника твоего бывшего. Это принципиально?
– А то! – фыркнул я и решил наконец прояснить ситуацию. – Собрали нас здесь зачем?
– Ты меня спрашиваешь? – прошипел рыжий пройдоха. – Вообще-то это Паре всех на уши поднял.
– Понятно, – только и вздохнул я и пихнул Джека локтем в бок. – Слушай, а чего это у вас партаки на таких видных местах набиты?
– Это экзорцисты все, – буркнул Пратт. – Слова лишнего из них клещами не вытянешь. Сказали: «Надо здесь», а почему, зачем – объяснить не удосужились.
– Хорошо хоть не на лбу, – тихонько хохотнул я. – Ладно, поведай тогда, кто есть кто.
– Те два солдафона, – взглядом указал рыжий на крепких дядек, – армия и флот. Прилизанный живчик – министр внешней политики барон Роне.
– Армия и флот – это маршал и адмирал? – уточнил я.
– Да, граф Ильме и маркиз Лагнимау.
– Понятно. А наши коллеги по несчастью?
– Эти, что ли? – Не поворачивая головы, Джек Пратт покосился на мужчин, занимавших стоявшие вдоль стены стулья. – Шушера всякая в основном. Адъютанты маршала и адмирала, помощник министра.
– А жердь? – заинтересовался я сидевшим идеально прямо, будто трость проглотил, долговязым мужчиной средних лет. Так глянешь – вроде ничего особенного. Глубоко посаженные глаза, узкая челюсть, тонкие губы и явно когда-то давным-давно сломанный нос с горбинкой. Худощавый, если не сказать худой; черные волосы по-армейски коротко подстрижены. Да и осанка сразу бывшего военного выдает. А ладони хоть и выглядят костлявыми, но, думается мне, «дружеское» рукопожатие с ним вполне может закончиться сломанными пальцами.
– Виль Чесмарци, – сказал, будто сплюнул, рыжий пройдоха. – Карьерист бесов…
– Не любишь его?
– А не за что его любить, – отрезал Джек. – Точно не знаю, но кто-то из любимчиков Ланье его усиленно наверх проталкивает. По чужим головам…
– А ты не любимчик?
– Я – рабочая лошадка, на которой ездят все кому не лень. А как необходимость пропадает, даже сухой соломки не кинут.
– Зачем тебе солома, ты же не лошадь? – не воспринял я всерьез жалобы приятеля. – Давай-ка лучше о «Ржавой кирке» поговорим…
– Да чего там говорить? – Пратта перекорежило, словно от вони тухлых яиц. – Из всей той компании только одного отыскать и удалось. Да и то…
– Ладно, хорош прибедняться, – жестко глянул на приятеля я. – Рассказывай!
– А нечего рассказывать. Всех осведомителей, Стражу на уши подняли – и ничего, – нахмурился Джек. – Да, сходство между Лимой и Алвисом несомненное, но когда произошла подмена, никто сказать не может.
– Минога что?
– Как Лиму посадили, так он его больше не видел.
– И никто из старых подельников случайно на улице не встречал?
– На самом деле он очень сильно изменился. Очень, – многозначительно заявил Джек. – Хорошо знавшие Лиму при жизни даже не сразу тело опознали. Но ведь не зря бесноватый наколки не сводил, кому-то же он должен был настоящим именем представляться. Вот мы сейчас и пытаемся выяснить – кому.
– Кто с ним в последнее время работал?
– То одни, то другие… В основном контрабандисты.
– Знаешь, мне показалось… – замялся я, не зная, стоит ли об этом говорить, – в общем, мне показалось, что бес не мог самостоятельно покинуть тело. Будто его там заперли. И простой обряд экзорцизма не разорвет такую связь.
– Думаешь? Вообще, мы таких «марионетками» называем. Никакой экзорцист не учует, если специально потрошить не начнет. – Пратт невесело усмехнулся и отвел взгляд. – Кстати, в доклад руководству упоминание о Жнеце не попало. Так что цени.
– Во-первых, с чего ты решил, что мне это интересно? – Улыбка вышла кривоватой, и Джек понял, что развивать эту тему не стоит. Жнец. От этого слова мурашки по коже побежали. Хотя и сам не до конца понимаю почему. – А во-вторых, ты эту информацию придержал, чтобы потом продать подороже. Так что за тобой должок. И не забывай об этом.
В этот момент вновь распахнулась дверь, и в зал прошествовала целая делегация. Памятуя о
