России добавляет веса каждому слову: «Вечером зашел как-то случайно разговор о еврейском вопросе. Д.П. Маковицкий, врач Льва Николаевича, кротчайшее существо, но страшный антисемит (курсив мой. – С. Д.), заметил, что русская передовая пресса усиленно избегает говорить дурно о евреях, замалчивает их даже заведомые недостатки. Это неприятно удивило его. 'Лежачего не бьют…' – сказал старик.
Это вполне понятно. 'А в чем видите вы сущность еврейского вопроса?' – спросил я Душана. – 'В грубом эгоизме евреев…' – не колеблясь сказал он. 'Как же бороться с этим?' – 'Средство одно: всюду и везде противопоставлять им мягкость и свет христианской жизни…'. Мы со Львом Николаевичем рассмеялись. 'Да почему же нужно это только специально для евреев? Разве грубых эгоистов мало и среди нас? Посмотрите- ка вокруг…' – 'А-а, вы не знаете их! – упорно твердил Душан. – Поезжайте к нам, словакам, там вы узнаете, что такое еврей…' И вдруг Лев Николаевич выпалил одну из своих неожиданностей, о которых я говорил… 'Да, конечно, все люди братья… – с точно виноватой улыбкой сказал он. – Но если рядом две лавки, Иванова и Зильберштейна, то я все же пойду к… Иванову!'» (курсив мой. – С. Д.)147. 'Тут не прибавить – не убавить – так это было на земле'. Разве только понять, откуда в памяти писателя выплыли лавочки русского и еврея.
Вероятно, воспоминание о разговоре с Леонидом Андреевым по поводу драмы 'Анатэма': там соседствовали нищие лавчонки Давида Лейзера и Ивана Бескрайнего…
В одном, на мой взгляд, из наиболее 'толстовских' произведений – 'Суратской кофейне' Л.Н. вводит апологета иудаизма, который говорит об истинном Боге Авраама, Исаака и Иакова, Бог покровительствует лишь одному богоизбранному народу – израильскому. Рассеяние евреев – это лишь испытание; в будущем Господь соберет свой народ в Иерусалиме, восстановит Иерусалимский храм и в конце поставит 'Израиля владыкой над всеми народами'148. Понятно, этот пассаж о преимуществе иудаизма опровергается представителями других религий. Разница между летописным рассказом о принятии веры Владимиром заключается не в выборе лучшей религии, а в примирении между всеми конфессиями – вариант 'Натана Мудрого' Лессинга.
Но евреи любили Толстого какой-то мучительной, трагической любовью. К его 80-летию некий Цукерман подготовил 'Еврейский сборник' отзывов и писем о нем. Увы, сборник № 2 не вышел. Многие евреи- толстовцы подвергались правительственным гонениям, например семья Перперов. Муж Иосиф Овшиевич и жена Эсфирь Исааковна Перпер-Каплан были издателями журнала 'Вегетарианское обозрение' и корреспондентами Толстого, бывали у него дома. Эсфирь Исааковна подвергалась административным преследованиям. В начале 90-х годов теперь уже прошлого века правнук Л.Н. Никита Ильич Толстой, балканист и этнограф, посетил Израиль. Кто его видел, помнит, что он поразительно похож на пращура. Мне посчастливилось сопровождать по Иерусалиму этого удивительного человека и удостоиться его дружбы.
Привел я Никиту Ильича в Национальную библиотеку, в отдел рукописей. Один из сотрудников, очень пожилой человек, с удивлением смотрел на величавого старца. 'Кто он?' – спросил меня на иврите архивист. Я объяснил. К удивлению присутствующих, старик опустился на колени и плача стал целовать Никите Ильичу руки, повергнув всех в замешательство. В итоге выяснилось, что отец старика был толстовцем и его судили за отказ от военной службы. После переезда в Палестину портрет великого писателя с дарственной надписью всегда висел в его кабинете…
Обида еврейства на Толстого за то, что он с открытым забралом не защищал угнетаемое меньшинство, породила странную фальсификацию. В 1908 г. в варшавском еженедельнике 'Театр велт' за подписью Толстого на идиш была опубликована апологетическая статейка 'Что такое еврей?'. Впоследствии ее неоднократно перепечатывали. (Напомню, что до смерти писателя оставалось более двух лет и никаких протестов с его стороны не последовало). 2 апреля 1921 г. статья появилась в солидной американской газете 'American Hebrew' (С. 658-659). Правда, после первой мировой войны ее публиковали с преамбулой, в которой выражалось сомнение по поводу авторства Толстого. В парижском журнале 'Рассвет' в преуведомлении редакции сказано следующее: 'Нижеприводимая статья прислана в редакцию нашим софийским корреспондентом А. Иосифовым с указанием, что она принадлежит перу гр. Л.Н. Толстого. Копия статьи – или письма – обнаружена была болгарской писательницей Д. Габо в архиве ее покойного отца, известного политического деятеля П. Габо. На статье имеется указание, что автор ея гр. Л.Н.
Толстой. Где находится подлинник, неизвестно. Имеются основания полагать, что копия сделана рукой С.Г. Фруга, который был близким другом П. Габо. Ни в одном из собраний сочинений Л.Н.Толстого эта статья не опубликована. Считая интересным познакомить наших читателей с этим документом, редакция не берет на себя ответственность за то, что автором ее действительно является Л.Н. Толстой'149. Вот эта статья.
Что такое еврей?
Не правда ли – странный и довольно нелепый вопрос! Кто не знает, что такое еврей?
Кто из читающей публики, если он даже никогда в глаза не видел евреев и не знает ничего об их судьбе и истории, не мог бы ответить на этот вопрос словами некоторых современных публицистов: евреи – это жид, пиявка, высасывающая соки страны, ими обитаемой, или евреи – это жид, арендующий имения для собственной выгоды, а не для пользы помещиков и торгующий также ради собственных барышей, а не для выгоды покупателей, и т. п.
Но вопрос этот, как нам кажется, будет уже не столь странным и наивным, и даже ответить на него будет уже [не] так легко, если мы выразим его в несколько иной форме, хотя бы, положим, в следующей: что это за чудовище [что это за стоглавая гидра, которую топили и жгли, резали], которое топили, резали и вешали, гоняли и преследовали, ругали и бранили, грабили и жгли все властелины, все нации и все племена, сообща и порознь, начиная с Фараона Египетского и кончая Румынским министерством Братиано [и Когальничано], начиная с древних ненавистников Иудеи и Палестины и кончая современными нашими публицистами-жидоедами, начиная с представителей гуманизма и инквизитора Торквемадо [в тексте на идиш: 'украинских торквемадов' (здесь и далее курсив мой. – С. Д.)] и кончая современным полицейским десятским?
Что это за чудовище, которое, несмотря на все это, до сих пор существует и имеет своих представителей во всех почти странах цивилизованного мира на государственном, финансовом, судебном, административном и военном поприще и во всех областях науки и искусства [наук и искусств]? Что такое еврей, который после всякого избиения и истязания поднимается [сызнова, как феникс с собственного пепла] с новой энергиею, с новой деятельностью [с прежнею стойкостью и непобедимостью] и становится живым [угрожающим] упреком своим гонителям и преследователям?
Что такое еврей, который по уничтожении его политической независимости успел приобрести и удержать за собою умственную развитость и, не имея ни орудия, ни войска, заставить своих преследовагелей признать за ним и политическую равноправность?
Что такое еврей, который, как говорят, столь падок на деньги, столь легкий [столь алчный] к барышам, не соблазняется, однако, никакими благами мира, суленными [сулимыми ему] им его преследователями за изменения его убеждений и своеобразной жизни?
Еврей – это Прометей [в тексте на идиш: 'это тот святой, что снес святой огонь с неба'], добывший вечный огонь из самых небес и сделавший его достоянием целого света [и озаривший им весь мир; еврей первый постиг божественную идею и сделал ее достоянием целого света]. Еврей, бывший долгое время единственным хранителем этой божественной идеи, есть источник веры, из которого черпали все прочие религии. Не будь евреев, все народы были бы до сих пор идолопоклонниками.
Еврей – это избранный Богом в хранители его Учения, и эту священную миссию он исполнит, несмотря на огонь и меч идолопоклонников, пытки и костры католической инквизиции.
Еврей – это пионер свободы, потому что [еще] в те отдаленные [и мрачные] времена, когда люди разделялись только на [на два класса] властителей и рабов, – законодатель его Моисей запрещал [держать] в рабстве, в крепостничестве (быть) [долее шести лет] больше шести лет, по истечении которых раб должен быть освобожден без всякого выкупа. Если же раб [не пожелает] не хотел воспользоваться данной ему свободой, то Моисей повелел [повелевает] пробуравить ему ухо. Талмуд весьма [остро]умно объясняет отношение уха к рабству. «Ухо, говорит он, слышало на горе Синае: 'они мои слуги [они не должны быть проданы как крепостные], а не слуги слуг, и оно не послушалось, отказываясь от уже доставленной свободы, и проткните ему за это ухо!!!'
[и этот человек добровольно отказывается от предоставленной ему свободы – проткни же за то его
