в 1899… создание фальшивки – явно дело рук кого-то из России… человека, ориентирующегося на русское правое политическое крыло»66. Итак, изготовленные в предреволюционной ситуации накануне 1905 г., 'Протоколы' стали 'потрясающим документом' в апокалиптическом мире революционных преобразований после 1917 г.
Думается, что в такой и только в такой исторической перспективе следует рассматривать 'творческую историю' документа.
Для первых изданий в 1903-1906 гг. текстологические разночтения публикаций 'Протоколов', их количество, расхождения в нумерации 'по рукописи' и нумерации в печати, ссылки на книги Талмуда или отсутствие таковых – все свидетельствует о том, что публикаторы приспосабливали 'рукопись' к своим взглядам, придавая ей те смысловые оттенки, которые могли быть аргументами в их 'символе веры'.
Современный исследователь утверждает, что сравнение 'варианта'. С.А. Нилуса 'с гектографическими фрагментами, находящимися в библиотеке Винера, показывает, что версия Нилуса является наиболее близкой к оригиналу, хотя она и не была первым печатным изданием'67. Однако главным нововведением Нилуса следует признать то, что в своей публикации 'Протоколов' он придал им 'апокалиптический' вид, поместив после наименования (протокол такой-то) 'краткое содержание', а затем на полях возле текста еще раз повторил идейно-тематический смысл фраг 154 ментов. Напомним, что 'симфония', которой обычно снабжаются 'новозаветные' тексты, выполняла важную функцию закрепления в сознании верующего 'преемственной' связи между свидетельствами евангелистов и апостолов о первом пришествии Мессии и пророческими фрагментами книг Ветхого Завета. Подобную 'структурную' обработку 'Протоколов' Нилус объяснял тем, что 'при беглом первоначальном их обзоре легко могут представиться тем, что мы привыкли называть общими местами… Нельзя попутно не заметить, что название рукописи не вполне соответствует ее содержанию: это не протоколы собраний, а чей-то, власть имеющего, доклад, разделенный на части, не всегда даже между собою логически связанные… Указанное мною… происхождение рукописи дает тому удовлетворительное объяснение. Антихристово дело, по преданию Св. Отцов, должно быть во всем пародией дела Христова…' (213).
Именно последнее обстоятельство было решающим для 'структурного' оформления 'Протоколов', которые и должны восприниматься как пародия на… 'Откровение' Иоанна, но зато авторские 'пометы на полях' – идейно-тематические формулировки – должны соотноситься с 'пророческим' текстом книги 'Великого в малом'.
Прежде всего отметим то, что тексты 'Протоколов' Нилус 'субъективировал': вместо 'размытого' в публикации Г. Бутми 'мы' (от имени некоего концензиуса) в протоколах 1, 3, 4, 5 и т.д. ('я' – только в протоколе 2), у Нилуса его 'екклезиаст' ('говорящий в собрании') предпочитает форму 1 лица ед.ч. Благодаря этой 'поправке' Нилус добивается важного эффекта: его 'говорящий' символизирует собой диктат, деспотизм, тоталитарность мышления правителя.
Как было уже отмечено, после 'краткого содержания' под номером протокола пометы на полях выступают некоей оригинальной отсылкой к авторскому тексту. В таком 'структурном' контексте связанности 'пророчества' Нилуса и 'Протоколов', кажется, только и возможно оценить 'пародийность дела Христова', изложенного 'еврейским мудрецом'. Действительно, если авторский текст является новейшим 'Откровением' о наступлении 'царства антихриста на земле', то их христианской, по мнению Нилуса, сущности противостоит антихристианская модель – мораль, философия, деятельность (стратегия и тактика) 'сына тьмы'. Вот почему 'пометы на полях' представляются 'парафразами' авторского текста, пародически искажающими, как это ни странно покажется, 'мессианское' стремление русского шовиниста к тому же самому мировому господству.
'Дуалистичность' апокалиптического 'труда' С.А. Нилуса (Христос и антихрист) – авторский текст и 'Протоколы' – в момент своего 'исторического' обнародования не могла быть оценена как раз в силу ее 'повернутости' в эпоху, предшествующую революциям и мировым войнам. Этим и объясняется непопулярность 'Протоколов' до 1917 г. Зато при становлении большевизма в России (1917-1923) и фашизма в Германии (1921-1924) – режимов в разной степени, но безусловно отрицательно относящихся к вере во 'второе пришествие' – из 'труда' Нилуса было выброшено главное для него звено – мистицизм христианина, без которого 'имманентно' существующие 'Протоколы' становились основанием для 'чистой' юдофобии, жертвами которой стали не мифические руководители, 'книжники и фарисеи', а весь еврейский народ (214).
Взаимосвязанность первой части (авторский текст – 'Протоколы' -'Необходимые разъяснения') и второй ('Тайна беззакония' – 'Печать антихриста и звериное число 666' – 'Несколько слов о дне второго страшного пришествия Господа Иисуса Христа и кончины мира') – прием 'параллельного' построения, при котором 'Великая легенда' об Адонираме генетически сопоставима с давними историческими 'свидетельствами' ('Слово' Е. Сирина, записями 1848 г. и т.д.), 'Печать антихриста и звериное число' – с 'Протоколами', а 'Несколько слов…' – с 'Необходимыми разъяснениями'.
Подобный параллелизм является и структурным принципом 'Протоколов'. Поэтому, например, пометы на полях принципиально однотипны (в скобках указаны порядковые номера протоколов, – С.Д.): 'Право – в силе' (1) – 'Право сильного' (1) – 'Право сильного как единственное право' (15); 'Свобода – идея' (1) – 'Абстракция свободы' (1) – 'Свобода' (3) – 'Свобода и вера' (4) – «Масонское толкование слова свобода'» (12) – 'Свобода совести' (17); 'Террор' (1) – 'Террор. Кто служит масонству?' (9) – 'Казни' (15) – 'Жертвы' (15) – 'Жестокость наказаний' (15) – 'Арест но первому подозрению' (18).
Тексты 'Протоколов' составлены таким образом, что в случае необходимости их можно реорганизовать на основе 'идейно-тематической' рубрикации: юрисдикция, экономика, политика, история, современность и т.д.
Собственно говоря, подобная 'комбинаторика' текстов 'Протоколов' сама по себе свидетельствует об их сочиненности, ибо и логические неувязки, отмеченные С.А. Нилусом в предуведомлении (213), оказываются не 'атрибутом' мышления 'власть имеющего', а принципами, навязанными текстам 'Протоколов' со стороны, именно в силу того, что ни доказывать юридически их подлинность, ни 'разыскивать конкретных лиц', стоящих во главе 'всемирного заговора', не следует, ибо в этом случае будет нарушена та самая 'тайна беззакония',без которой, по мнению С.А. Нилуса, 'кончина мира' наступить не может.
Более того, 'карточно-пасьянсный' принцип текстов позволяет любой фрагмент использовать вне всякой его связи с другими. Преимущества именно такого композиционного приема на практике сказались в том, что антисемиты могли 'вытаскивать' из 'Протоколов' любую 'карту', и она всегда оказывалась 'козырной' в нечестной концепции.
Создав в первой части своей книги 'контаминированный' текст из логически цельного повествования ('Близ грядущий антихрист и царство дьявола на земле') и из логически-дискретного ('Протоколы Собраний Сионских мудрецов') с последующим возвратом к логически-цельным 'Необходимым разъяснениям', С.А. Нилус, естественно, не предвидел, что его 'слоеный пирог' может быть 'съеден' по 'слоям', а точнее, последователи воспользуются нужной им 'начинкой' ('Протоколами Сионских мудрецов') из разрозненных параграфов как 'всемирно концентрированной силой'68.
В отличие от публикаций 'Протоколов' П. Крушевана, Г. Бутми или ссылок на них Г. Бостунича и Н. Жевахова, книга С.А. Нилуса 'Великое в малом' (вместе со всеми приложениями) – не 'документ' политической действительности событий 1895-1905 гг., а факт одной из литературных тенденций в русской беллетристике. В этом смысле книга сравнима с романом Д. Ретклифа 'Биарриц' или же Вс. Крестовского 'Тьма египетская'.
Для всех 'ревнителей' вопрос о 'жидо-масонском заговоре' был одновременное вопросом о соотношении 'жидовских' книг Ветхого Завета с книгами Нового. Более того, сама идея антагонистического противопоставления Заветов как раз и была 'краеугольным камнем' истолкования Апокалипсиса в плане двойного преобразования мира в 'конце времен': наступление 'царства дьявола' и 'второе пришествие' Мессии. В этой двуединой формуле Апокалипсиса 'ревнители', 'предупреждавшие' о приходе власти антихриста, естественно, акцентировали внимание патриотов только на первом звене эсхатологического пророчества, а их борьба с 'жидо-масонским заговором' объявлялась 'богоугодным делом', ибо еще до суда Христова они ставили себя в один ряд с теми, 'которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания [дьявола] на чело свое и на руку свою' (Откр. 20; 4).
Особо надо отметить два обстоятельства, послуживших теми философско-мистическими 'антиномиями', без которых возникновение 'Протоколов Сионских мудрецов' немыслимо: с одной стороны, 'Ветхий Завет'
