- Что? Перечить? Да я тебя самого... едрена-матрена...

- Сотник Корней! Остыть! Подумать!

Ох и давно же ратнинский сотник не слыхал обращения к себе в таком тоне, да и кто теперь в Ратном мог себе это позволить? Только другой сотник, прошедший огни, воды и медные трубы. Даже более того: власть ратнинского сотника опиралась на традиции и правила, выработанные несколькими поколениями ратнинцев, живших во враждебном окружении, и на въевшееся в кровь понимание: внутренние раздоры гибельны, дисциплина и беспрекословное подчинение командирам - не просто норма поведения, а условие выживания. Алексей же пришел со стороны и имел опыт командования полубандитской вольницей, когда за спиной у атамана ни традиций, ни обычаев - ничего, кроме собственного авторитета, крутизны и способности подчинить себе почти любого отморозка, а неподчинившегося убить, не задумываясь - не просто лишить жизни, а расправиться быстро и эффектно, в назидание другим. Вот этот-то сотник-атаман, отнюдь не на пустом месте заработавший прозвище Рудный Воевода, сейчас и рявкнул на Корнея. Не мудрено было и оторопеть, пусть всего на пару секунд, пусть потом обычная злость перешла уже в стадию ярости, но ярость у Корнея была холодной, иначе не выжил бы и сотником бы не стал. А холодная ярость разум не затмевает, потому что холодная ярость это - мысль, это - обостренное восприятие окружающего, это - ускоренная реакция...

Корней, чисто по инерции, еще прорычал:

- Ты на кого посмел?..

Однако мышцы уже напряглось, глаза хищно прищурились, руки уперлись в столешницу, готовясь помочь телу выброситься из-за стола, а искалеченная нога привычно нашла протезом устойчивое положение, чтобы после прыжка или быстрого широко шага тело пришло на здоровую ногу.

Ничего из происходящего от Алексея не укрылось и секретом для него не было. Он не раздумывал, не прикидывал: что, да как, не выбирал подходящий к случаю способ поведения - жизненный опыт, в сущности, ни что иное, как набор готовых рецептов реакции на те или иные обстоятельства, позволяющий не терять время на анализ ситуации и принятие решения, а действовать интуитивно, а значит, мгновенно. Вот и сейчас Алексею даже не пришлось удерживать себя от желания вскочить навстречу Корнею - подобное действие породило бы некую гармонию взаимного движения противников с неизбежным продолжением в виде силового контакта, как в классическом танце одно па является гармоничным продолжением предыдущего и предтечей последующего. Но как раз гармонию-то развития конфликта Алексей и научился ломать, самоутверждаясь и самореализуясь в роли Рудного Воеводы.

Собственно, на протяжении разговора с Корнеем, Алексей уже дважды применил эту тактику. Один раз - в ответ на корнеевский сарказм по поводу 'мудреца всеведущего', он перевел разговор на сходство деда и внука одинаково использующих шрамы на лице. Второй раз - в ответ на 'удар ниже пояса' по поводу женитьбы на Анне-старшей. Здесь Алексею ничего и придумывать не пришлось - просто отдался требованиям обычая. Корней оба раза 'повелся' и, хотя во втором случае он и раскусил показное смирение собеседника, конфликтная ситуация оба раза угасала в зародыше.

Не сказать, чтобы Алексей делал это сознательно, тем более, предварительно обдумав, просто оказавшись с глазу на глаз с первым лицом местной иерархии, он 'на автомате' перешел в состояние Рудного Воеводы, оказавшись 'между двух огней' - с одной стороны обычай и обстоятельства требовали подчинения старшему, с другой стороны Алексей не мог позволить топтать себя. Даже во вред себе, даже перед угрозой серьезнейших последствий, не мог и все! Положение спас опыт Рудного Воеводы - Алексей, ткнув указательным пальцем в сторону Корнея выкрикнул:

- Польза в чем?! Чего ты добиться хочешь?

- А? - Корней все еще продолжал подниматься из-за стола, но Алексей 'попал в десятку' - ничего не зная о психофизиологии, сумел запустить ориентировочно-исследовательскую реакцию, гасящую эмоции с эффективностью подметки, размазывающей дымящийся окурок по асфальту. - Какая польза будет оттого, что ты прямо сейчас туда помчишься? Ты чего хочешь: просто душу отвести, наказать сопляка, или заставить его сделать что-то?

- А разница-то? - Корней шумно выдохнул и осел обратно на лавку. - Да все сразу! И выдрать, чтобы впредь неповадно было, и душу отвести и... Кхе, ну, найду, что сделать заставить. Да чего ты прицепился- то? Драть за такое надо, драть, чтоб неделю сидеть не мог, а потом еще раз! И старшинства лишить, пусть рядовым походит, что б чего не надо в голову не лезло! И... избаловались вы все там: ты перечишь постоянно, девки в церковь по воскресеньям приезжают, как княжны - в новых платьях, да под охраной, у здешних посикух аж титьки от зависти подпрыгивают, Илюха возгордился, паршивец - брюхо наел, пьянствовать перестал, Анька тоже... э-э... Одним словом, драть! Кхе, попа обидели, я еще тогда собирался поехать, да разгон там учинить.

- Что ж не поехал-то?

- Да больно хитро Михайла устроил, выгнал-то он попа за то, что тот мой приказ исполнять не стал. Получается, что вроде и наказывать не за что... но поп-то к нему, как к родному - учил, наставлял, заступался, а он... Нет, ну каков поганец! Точно: лишу старшинского достоинства на месяц или... там видно будет. И выпорю! Тьфу на тебя, Леха, все настроение мне перебил, сейчас бы поехал, да как всыпал бы...

Корней утер рукавом лоб и потянулся к кувшину с квасом - нерастраченный в двигательной активности адреналин разогрел тело, вышиб пот и организм запросил жидкости. Алексей понял, что в ближайшее время Корней горячиться уже не будет и слегка расслабился.

- Все равно не сохранил бы настроения, батюшка. Добираться-то больше двух часов, либо остыл бы на ветерке, либо коня успокаивать пришлось бы. Конь-то у тебя хорош - настроение хозяина чувствует - разгорячился бы вместе с тобой, а когда коня успокаиваешь, то и сам успокаиваешься, не замечал?

- Не ты один в лошадях смыслишь... все равно, увидел бы Михайлу, снова разгорелся бы! - Корней уже не злился, а просто брюзжал. - Всыпал бы... ишь, бояр он ставить будет!

- Однажды ты ему уже всыпал, мне Анюта рассказывала. Тогда он просто в лес сбежал, а сейчас? Ты можешь точно сказать: что он в этот раз выкинет?

- А что бы ни выкинул! Виноват - отвечай! Да что ж ты, Леха, сегодня мне все поперек талдычишь? Молод еще меня поучать!

- Христос с тобой, батюшка, разве ж я поучаю? Просто парень у тебя не прост, если уж ты сгоряча в крепость не поехал, так я думаю, что и поразмыслить не грех: какое наказание выбрать, да какую из этого пользу извлечь - и для воспитания, и вообще... ты по горячности не только про нрав Михайлы позабыл, но и то, что его боярыня Гредислава воеводой своей дружины поставила. Хоть убей, ни разу не слыхал, чтобы у какого-нибудь боярина воеводу выпороли! А еще непонятно с лишением достоинства старшины - от старшинства в Младшей страже ты Михайлу отрешишь, а воеводой у боярыни он останется, хренотень какая-то выходит, да еще неизвестно: как Гредислава на это все посмотрит?

- По горячности, по горячности... помню я все! Едрена-матрена, вот чирей на заднице вырос... и не тронь его. Ты как хочешь, Леха, а без чарки у нас сегодня разговор добром не кончится - либо подеремся, либо... как ты сказал? Хренотень? Во, хренотень какую-нибудь сотворим. Пива, правда нет, вина тоже... ну что за жизнь, едрена-матрена? Меду... меду, что-то неохота. Я тут бабам велел бражки поставить, вроде бы уже должна дозреть. Будешь бражку?

- В самый раз, то, что надо!

- Ты мне голову не крути! Думаешь, если не перечишь, так я пить не стану? А вот и стану! Ну-ка, крикни там на кухне, чтобы принесли, и закусить чего-нибудь.

Первая чарка у Корнея, что называется, 'пошла колом' - он закашлялся, утер набежавшую слезу и шмыгнул носом. Вторая, в соответствии с народной мудростью, должна была бы 'полететь соколом', но видать уж день такой выдался - воевода поморщился, с подозрением глянул на кувшин с бражкой, но вместо традиционного: 'не достояла' или 'перестояла', выдал неожиданное:

- А ведь ты лют, Леха, ох лют.

- М? - Рот у Алексея был занят закуской, и он изобразил вопрос поднятием бровей.

- Вот так вот, наказание выдумывать - спокойно, без злости рассуждая, да чтобы побольней, да чтобы волхву ненароком не обидеть, да чтобы пользу какую-то выгадать. Бывал я у греков в Херсонесе, это их навык - все обмыслить с холодной головой, а потом - без жалости и с умением. Это, если хочешь знать, в сто раз жесточе, чем сгоряча, пусть даже и с перебором.

Вы читаете Отрок, часть 9
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×