– Своего грохнул, – проговорил догнавший наконец Игоря Леший. – Да хитро как-то грохнул, замысловато...
Труп лежал на спине лицом к небу. В том, что это был второй зэк, не было сомнений – темно-синяя арестантская роба и черная стеганая фуфайка с номером на груди говорили сами за себя. Да и многодневная щетина на окровавленном лице...
Медведь смотрел в это лицо, вернее, на то, что торчало из глаза, а потом, нагнувшись, выдернул ЭТО.
– Ну-ка, дай воды! – бросил он Лешему и стал отмывать предмет от крови.
– Это че ж такое-то? – Святозар недоуменно вертел в руках орудие убийства.
Это были некогда три самых обыкновенных плоских, стальных ключа от дверного замка. Но теперь они послужили другой цели...
Какая-то знающая и умелая рука сложила их на манер «мерседесовской» звездочки, разведя лучи на 120 градусов, а затем склепала их между собой небольшим болтиком, пропустив его в дырочки «ушек». Потом эту конструкцию заточили...
– Это, Леший, называется сюрикен – метательное оружие в некоторых восточных видах борьбы, таким оружием на Тибете странствующие монахи пользовались еще веков пять-шесть назад... Теперь я точно знаю, что это Бобер...
– С чего ты взял?
– Изготовить боевое холодное оружие из обычных ключей мог только человек, прошедший спецподготовку, – это раз, а воспользоваться таким оружием смог бы только настоящий мастер – это два. Это он!
Медведь с силой метнул сюрикен, и тот, блеснув на солнце, воткнулся с глухим стуком в пограничный лесничий столб.
– Вот так!
– Ни хрена себе!
– Это он, Леший, таких совпадений не бывает... И еще... Их теперь надо искать, и быстро – если он своего завалил, то наши-то для него вообще пыль, да и опасные свидетели... А ему теперь, как видно, терять нечего...
Медведь выдернул из столба смертоносную «звездочку» и спрятал ее в нагрудный карман.
– Так что... – Он вдруг резко бросился бежать вниз по склону сопки, уворачиваясь от хлеставших по лицу веток. – За мной! Бегом! Марш-марш-марш!!!
...Они неслись по тайге, как загнанные зайцы, лишь изредка переходя на широкий шаг, для того чтобы свериться со следами и посмотреть на компас.
И опять бег...
Медведь, только год назад получивший краповый берет, еще помнил тот экзамен на выживание, да и молодые силы, бурлящие в этом организме, не собирались уставать, а вот Лешему проходилось туго – не тот у него уже был возраст для таких забегов. Но Святозар тянул изо всех сил. Этих двоих гнал страх... Страх за судьбу своих близких...
Через восемь часов этого безумного марш-броска, когда на тайгу спустились сумерки, Леший вдруг остановился.
– Все, Игорь, тормози!
– Сдох?
– Сдох... – подтвердил Леший. – Боюсь, «мотор» не сдюжит...
Святозар с каким-то остервенением мял ладонью грудь.
– Оставайся...
– Подожди... Сядь! – Леший расстегнул рубашку и откинулся спиной на ствол большой сосны. – Теперь торопиться не след – мы их почти нагнали...
– На сколько это «почти»?
– Часа три назад они тут были, не больше...
– Ну, так и пошли!
– Стой же! Тебе говорю!.. Ночевать они будут. Как пить дать... Женка-то твоя, судя по следам, то ли устала, то ли еще чего, но ночью идти не сможет, и бросить он ее не бросит, раз уж столько за собой протащил...
– С чего ты это взял, Леший? – заволновался Медведь.
– А блюет она... Такое бывает с сильного устатку, а мож, какой продукт не тот съела, и он теперича назад просится... Не в том суть – это не смертельно! А вот то, что они ночевать станут, – это наверняка!.. И мы передохнем чуток, а ближе к рассвету и поскачем дале...
Эх! Знать бы тогда Святозару, как он ошибался!
Да и Медведю... Да только... Игорь тоже устал. И израненное бедро давало о себе знать тупой, тягучей болью...
Да что уж теперь?..
Они поужинали наскоро копченой рыбой и, не разжигая костра – в тайге ночью костер заметен за несколько километров, если смотреть с сопки, – улеглись спать прямо на траве...
И проснулись одновременно.
«Командирские» Медведя показывали 3.15...
– Ну что, пошли? – спросил Игорь.
– Пошли...
И вновь повторился вчерашний день.
...А к исходу третьего часа этой безумной погони...
Они вдруг вырвались на простор...
Огромное по таежным меркам, в несколько квадратных километров, абсолютно дикое поле. Его даже поляной назвать было нельзя. Здесь совершенно спокойно мог бы приземлиться «Ан-2»...
Утренний туман белесым маревом кружил над верхушками деревьев и уже почти исчезал, открывая удивительно голубое небо...
И ничто не предвещало беды...
Да только бежавший впереди Медведь вдруг резко остановился и припал одним коленом к земле. Леший едва успел среагировать, чтобы не налететь на него со всего маху.
– Че? – выдавил он из себя.
– Тсс! – Игорь приложил к губам палец, требуя тишины.
Затем он сделал ладонь ковшиком и приложил ее к уху, давая понять Лешему, чтобы тот слушал.
В этой звенящей утренней тишине... Хотя нет! Тишины не было. Тайга жила своей жизнью: шумел ветерок в листве деревьев, что-то где-то шуршало, потрескивало... Но во все эти обычные звуки вплетался еще один, абсолютно посторонний:
– И-к! – И через несколько секунд опять. – И-к!
Леший уставился недоуменно на Игоря, задавая немой вопрос: «Икает ктой-то?»
Медведь кивнул головой. Да и невозможно было ошибиться, человек все икал и икал...
Игорь показал двумя пальцами на свои глаза, потом ткнул указательным пальцем в сторону звука, затем показал на карабин Лешего и на толстенный раскидистый дуб, стоявший у кромки леса. И Святозар понял.
Так они и поступили: Леший со своим карабином стал взбираться на ветви дуба все выше и выше, а Медведь, пригибаясь к самой земле, стал красться на звук...
Через долгие четверть часа они практически одновременно увидели одну и ту же картину...
В зарослях высокой, по пояс, травы, где-то посредине этого поля был вытоптан небольшой пятачок...
Лена сидела на земле, сжавшись в комок и обняв ноги. На ней были жалкие разодранные остатки одежды, да и сама она была какого-то синюшного цвета. Ее била крупная дрожь, и она громко икала.
Медведь выжидал, опасаясь засады, а его естество толкало к жене.
«Нет. Не похоже на засаду, – решил он наконец. – Скорее всего, ее просто бросили...»
Медведь кинулся к Лене:
