Зачем они мне, я сам не знаю.
У меня нет ни жены, ни ребенка. Мне некому завещать свое дело.
- А ты что, умирать собрался?
- Нет, но…, - Я вдруг вспомнил Человека Без Тела. Что-то давненько он не приходил меня истязать. - В жизни бывает всякое.
- Это точно, - заметила Маша. - Твои родители живы?
- Мама умерла. Ее нет уже четыре года. А отец жив.
- Сколько ему теперь?
- Семьдесят шесть.
- Передай ему привет от меня.
- Хорошо, передам, - пообещал я совершенно машинально, даже не подумав о том, что мой отец никогда Машу не видал.
- Ну, вот мы и пришли, - сообщила мне Маша, остановившись возле кирпичной девятиэтажки. - Вон мои окна, на восьмом этаже.
- Может быть, все-таки пригласишь на чашечку кофе?
- Много кофе пить вредно, - улыбнулась Маша, и я подумал, что сейчас смогу ее уговорить.
Но тут запищал мобильник в моем кармане.
- Прости, - сказал я. - Это, наверное, начальник моей службы безопасности. - Алло?
Это звонил не Готлиб, это была Вика.
- Коля! Артур умер!
- Как? - у меня похолодело в груди.
- От передозировки. Он вернул долг, а те сто долларов, это были не проценты, ему на дозу нужны были деньги. - Вика разрыдалась в трубку.
- Когда это произошло?
- Ночью сегодня. Артур с вечера заперся у себя в комнате. Мама рано утром стучалась, он не открывает. Соседей позвала, мне позвонила. Замок сломали, а он там…мертвый.
- Не реви, - как можно спокойно сказал я. - Не реви и успокойся.
Я приеду и решу все проблемы.
- Коля, приезжай, пожалуйста! - рыдала Вика. - Поскорей приезжай.
Маме плохо, с сердцем плохо. Скорая сейчас должна приехать. В доме милиция была. Артура забрали, в морг увезли. Денег нет. Я не знаю, что делать. Приезжай!
- Я сейчас выезжаю. Утром буду. Все.
Маша снисходительно улыбалась, глядя на меня. О чем шла речь, она не слышала, но Вика так кричала, что Маше стало понятно - я не с начальником службы безопасности разговариваю, а с какой-то истеричкой.
- Начальник твоей службы безопасности - женщина?
- Нет, он мужчина. А сейчас мне звонила…
- Любовница, - продолжила за меня Маша. - Она соскучилась и желает тебя срочно видеть?
Я не стал отнекиваться.
- Да, это звонила моя любовница. У нее младший брат умер. Он был наркоманом.
- Прости. - Маша перестала улыбаться. - Тогда тебе действительно надо ехать.
- Я не хочу расставаться с тобой вот так.
- Поезжай. Если судьба - значит, встретимся…когда-нибудь.
- Я вернусь.
Маша улыбнулась и поцеловала меня в щеку.
5.
С похоронами Артура я решил не тянуть, а его труп домой не привозить. Викина мама и без этого зрелища находилась в предынфарктном состоянии, а если бы ее сын, непутевый, но любимый, будет лежать в гробу посредине комнаты, я не знаю, сможет ли она это пережить? Вика постоянно находилась рядом с ней и как могла, успокаивала.
Всю среду мы с Сашей колесили по Полынограду, решая массу вопросов связанных с погребением. Четыре года назад, когда умерла мама, мне уже приходилось заниматься этими вопросами, так что, куда ехать, с кем разговаривать, кому и сколько платить, я помнил. Тарифы и расценки, естественно, выросли за четыре года, но алгоритм похоронных хлопот остался прежним. Тем не менее, целый день на это ушел. Хоронить Артура решили на южном кладбище, потому, что оно было ближе северного от дома, где жили Артур со своей мамой.
Саша Пономарь, наверное, был на меня в обиде за мой побег, но вида не подавал, был по-прежнему молчалив и исполнителен. Готлиб несколько раз звонил мне из Клима, докладывал обстановку. Мои эксперты быстро разобрались в том, что случилось на 'Водопаде'. Как мы с Готлибом и думали, нашей вины там не было и на халатность при эксплуатации это можно было отнести с большой натяжкой. Выходило - диверсия конкурентов. С Каштановым и Лапкиным Готлиб поговорил так, как он умел, и они в один голос запели, что расторгать контракт на поставку 'Водопадов' у них и в мыслях не было, что они очень рады нашему сотрудничеству, и что водоочистные установки, которые им предлагают 'экологи' полное говно.
- По поводу сыра и прочих кисломолочных продуктов я расскажу тебе при встрече. Там тоже все складывается нормально, - сказал Готлиб. Я понял, что он имеет в виду Чиза и его бандитов.
В офис я даже не заглядывал, пусть сами крутятся, проявляют инициативу и учатся самостоятельно принимать решения. Много они не своруют. Готлиб им этого не позволит.
А не слишком ли я полагаюсь на отставного подполковника ФСБ? С чего это я взял, что Готлиб мне предан? И в то же время, если никому не верить, как вести дела? Я прислушался к себе и понял, что очень устал. От изобретателей типа АКМа, от финансистов, от клиентов, от чиновников. От всего! Все эти десять лет, что существует моя компания я, практически, не отдыхал ни разу. Дважды ездил в
Финляндию, по разу во Францию, Германию и на Кипр. Но это были деловые поездки. Там конечно и некая культурная программа предусматривалась, но все так - быстро, мимоходом, скорее, в познавательных целях, нежели ради отдыха. А может, права Вика? Может быть, действительно, продать бизнес, перевести деньги на счета кипрских банков и жить в свое удовольствие? Мне некому завещать нажитое. Я один на этом свете, один, как перст!
В четверг погода преподнесла сюрприз. Выпал такой снег, какого не было всю зиму. Он валил всю ночь, и утром грязи не стало - все было белым и чистым, словно на дворе не март, а декабрь, и до весны еще очень далеко.
Гроб с телом Артура опустили в могилу, быстро засыпали рыжими комками суглинка, прибили холмик сверху лопатами, а в ноги воткнули черную железную пирамидку с крестом - временный памятник. Я пообещал
Вике, что этой осенью поставим и оградку и нормальный памятник, все равно, могилка просядет за весну и за лето. Вика молча кивнула.
Кроме нас с ней, да двух каких-то бабок, с которыми я не был знаком, и знакомиться не собирался, никого на похоронах Артура не было, только рабочие из бюро ритуальных услуг. Мама поехать не смогла, у нее случился сердечный приступ, и она осталась дома под присмотром нанятой мною медсестры. Потом Вика и две эти бабки уехали. Поминки я организовал в кафе, рядом с домом Викиной мамы. Сам я на поминки не поехал, решил, что это лишнее.
Я сидел боком на заднем сидении своего 'Мерседеса' у открытой двери, погрузив ноги в рыхлый снег. Я сидел, курил и соображал, куда мне сейчас ехать. Домой не хотелось, на работу тоже. Саша молча ждал, когда я заберусь внутрь. Я выбросил окурок и спросил:
- Ты знаешь улицу Звонкую?
Саша достал из бардачка карту, посмотрел и сказал.
- Это на южной, недалеко отсюда.
