- Поехали на улицу Звонкую. А по пути нужно заехать в какой-нибудь супермаркет. Как увидишь, останови.
Супермаркета мы по дороге не встретили. Попадались только киоски и страшненького вида вагончики с зарешеченными окнами и вывесками над входами, типа: 'Мясо', 'Продукты', 'Магазин 'Колобок' и 'Бытовая химия'. На улице Звонкой мы, наконец, нашли то, что искали. Не супермаркет, но более или менее приличный стеклянный павильон. Через витрину просматривались стеллажи, заполненные яркими упаковками и батареи бутылок. Выбор спиртного оказался удивительно неплохим.
Стаяло там много бутылок с 'палевом', но и нормальные водка и коньяк были. Я взял бутылку Хенесси, гроздь бананов, сетку с апельсинами, какой-то сок и два плоских вакуумных блина мясной и рыбной нарезки.
На выходе стоял стеллаж с хлебом, я взял длинную турецкую булку.
Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж старого трехэтажного дома с огромными проплешинами в штукатурке фасада, я в нерешительности остановился у обитой желтой клеенкой двери. Я снова задавал себе вопрос: Зачем мне эта встреча? Зачем я сюда пришел? Я бы, наверное, не расстроился, если бы мне не открыли дверь. Может быть, даже обрадовался? Но я постучал, и дверь мне открыли. На пороге стоял Пупок. Выглядел он еще хуже, чем на фотографии, которую добыл для меня детектив Миронов. Пупок был очень бледным, а волос на его голове не было вовсе. У него даже бровей не было. Он прищурился и сказал:
- Привет, Колян. Проходи. - И отошел в сторону, пропуская меня в неожиданно ярко освещенный широкий коридор.
- Ты что, Пупок, ты вот так сразу меня узнал? - Я, как вкопанный стоял у порога.
Пупок усмехнулся:
- Я думал, это ты меня не узнаешь. А за прошедшую неделю ты,
Колян, мало изменился. Проходи, проходи. Снимай своего Кардена. Шкаф вот он. Плечики тоже имеются. У меня вообще есть все необходимое.
Я прошел, снял пальто и повесив его в шкаф, спросил:
- Тапочки дашь?
- Так иди. Домработница придет, подотрет.
Я огляделся. Жилище Пупка нельзя было назвать роскошным, но полы, стены и мебель сверкали чистотой.
- Пойдем на кухню? - спросил Пупок.
- А где ты гостей принимаешь?
- Гости ко мне редко наведываются, а пищу я принимаю на кухне.
Она у меня большая, можно с комфортом расположиться. Ты же хавчик принес, - сказал Пупок, указывая узловатым пальцем на полиэтиленовый пакет из местного супермаркета.
На кухне, которая и впрямь была большой, просто огромной, наверное, переделана была из комнаты, я выложил продукты на стол и спросил:
- Значит, ты меня видел неделю назад? Где?
- В газете.
- Ах, да, точно!
Неделю назад в 'Полыноградском вестнике' вышла большая статья с моим портретом. Статья была хвалебная, заказная. Дело в том, что в
Полынограде через три года планируется грандиозное мероприятие - строительство научно- производственного комплекса. Полыноградская
Силиконовая долина - не больше, не меньше. Объявлен тендер на участие в строительстве. Денег на этот проект я угрохал немерено!
Взяток рассовал - страшно вспоминать! Но вроде бы все решено в мою пользу. Однако, лишний раз пропиариться не грех. Статья называлась пафосно и избито 'Наука и Жизнь'.
- Так что, я про тебя, Колян, знаю все, - сказал Пупок. - И о том, какая у тебя жизнь тяжелая была, и о том, сколько ты добра людям сделал, и о том, как ты ПЭМЗ к рукам прибрал.
- ПЭМЗ я к рукам не прибирал, - возразил я. - Завод - самостоятельная производственная единица. Я просто помог руководству
ПЭМЗа в трудную минуту.
- И они из благодарности выполняют за копейки твои заказы.
Хорошо, хорошо. - Пупок заметил, что я снова собираюсь возразить. -
Спорить не будем. Я же не осуждаю. Ты, Колян всегда все правильно делал. Я помню. Да и не за тем ты ко мне пришел, чтобы эти вопросы обсуждать.
- А зачем, как ты думаешь? - спросил я, надеясь, что может быть, он мне ответит.
Пупок пожал плечами:
- Детство вспомнить. Зачем же еще приходить к школьному товарищу, которого не видел тридцать три года?
Он открыл дверку шкафа и поставил на стол одну коньячную рюмку.
- Я не пью, - пояснил он. - Организм все, что мне нельзя, назад выталкивает. А ты выпей. Я хоть посмотрю. Если не можешь один пить,
- Пупок достал из холодильника пакет кефира, а из шкафа фарфоровую чашку, - так и быть - составлю тебе компанию.
Я налил коньяку в рюмку, очистил апельсин.
- Будем здоровы! - сказал я и понял, что сказал глупость.
- Будь, - усмехнулся Пупок и чокнулся со мной чашкой.
Я выпил залпом, как когда-то в молодости, а Пупок сделал маленький глоток и поставил чашку на стол.
- У меня ведь, Колян, желудка считай, нет. И вообще…
- Это…, - я провел по своей голове рукой и кивнул на его лысину.
- Химия. Рак у меня. Четвертая стадия. Врачи говорят - максимум до мая протяну.
- А может быть…, - я хотел что-то порекомендовать Пупку, сказать, что сейчас существуют некоторые новейшие методики, что есть всякие целители, знахари, что есть зарубежная медицина, в конце концов, и что я готов оплатить его лечение, но Пупок, правильно рассудив, что знает все, что я могу ему предложить, перебил меня:
- Пустое. Поздно уже. Ничего исправить нельзя… А жалко. Нет, не умирать жалко. Жалко, что жизнь исправить не удастся, покаяться перед теми, кого в этой жизни обидел. А таких много было. Некоторых только на том свете увижу. Ну, оттяну я свою кончину еще на пару месяцев, толку то?
- А ты бы хотел жизнь по-другому прожить?
Пупок посмотрел на меня внимательно.
- Да. Хотел бы.
Он встал и вышел в коридор. Через минуту вернулся, неся в руках глиняную пепельницу в виде черепа и папиросы. Закурил. Предложил мне, но я вытащил свои сигареты.
- Прости. Я не курю папирос. Для меня они очень крепкие.
- А я сигареты не могу, слабые. Вот, к папиросам привык.
- А тебе курить можно?
- Организм принимает - значит, можно.
Минут десять или пятнадцать мы с Пупком вспоминали наши школьные проказы и подвиги. Кое-что я подзабыл, а Пупок помнил каждую мелочь.
Наверное, для него эти годы были самым светлыми воспоминаниями жизни. Но вдруг Пупок как-то резко устал от разговора.
- Ну ладно, - сказал он, - давай, Колян, колись, что тебя ко мне привело, какая-такая, печаль-кручина?
Я для храбрости хлопнул еще одну рюмку коньяка и спросил:
- Ты нашу математичку, Елену Аркадьевну помнишь?
- Малкову? - хмыкнул Пупок.
