- Я не знал. Почему ты мне раньше не сказал?
- Я не думал, что для тебя это важно. А что, важно?
- Не знаю…
Потом мы поехали домой. Отец вчера сварил борщ и нажарил котлет.
- Пусть земля будет пухом, - сказал он, поднимая стопку водки.
Мы выпили. Отец вспоминал маму, и в его глазах стояли слезы. В этот день я узнал много, чего не знал раньше. Например, что мама, оказывается, верила в бога, но, работая секретарем парткома завода, тщательно скрывала свою веру. В доме не было икон, в церковь мама не ходила, а религиозные праздники в нашей семье не отмечались.
- Время было такое, - объяснял отец. - Скажи кому, что в бога веришь, и сразу можешь о карьере своей забыть. Это я всю жизнь нехристем был. И сейчас такой, наверное. А мама другой была, чистой и светлой. И очень страдала, что вынуждена была веру свою скрывать.
Может быть, поэтому и рано умерла, сердце не выдержало. Разорвалось.
- А когда мама на пенсию ушла, почему она и тогда продолжала скрывать, что в бога верит?
- Так я же работал еще. Вот когда наши президенты со своими прихлебателями толпой в храм ринулись и всенародно крестным знаменем себя осенять стали, тогда и мама молиться начала и в церковь ходить.
Только, видать поздно это время пришло. В сердце ее уже трещина наметилась.
- А я не знал…
- Так тебе ведь все некогда было. Бизнесом своим занимался.
- Ты так говоришь, будто меня осуждаешь, - сказал я.
- Да нет, это я себя осуждаю…
Вдруг отец встал и ушел в свой кабинет. Вышел, держа на ладони маленький православный крестик на тоненькой золотой цепочке.
- Мамин. Возьми себе. Мне-то он ни к чему, а тебе, наверное, надо его носить. Ты же крещеный. В православной церкви.
Я взял крестик и хотел положить в карман.
- На шею надень, - сказал отец.
Я надел крестик на шею. Я не ощутил никакой благодати, напротив - как-то грустно мне стало. Маму я очень любил, но как выяснилось, ничего о ней не знал.
Мы с отцом выпили еще по одной. А потом еще, на помин бабушкиной души.
- Папа, а ты помнишь Машу Абарову? - спросил я его.
- Кого, кого? Машу? Абарову? А кто это такая?
- Я учился с Машей в одном классе, в девятом, а Машина мама,
Ольга Сергеевна, работала в заводской библиотеке. Неужели забыл?
Ольга Сергеевна приходила к нам домой. Причину напомнить?
Отец не спеша, набил трубку, раскурил ее.
- Не надо. Я помню.
- Я недавно встретил Машу в Климу. Она передала тебе привет.
- Значит, они в Клим уехали? - задумчиво произнес отец, пыхтя трубкой. - За привет спасибо, хоть я ни разу и не видал твою Машу.
- Папа, что произошло в тот день, когда к нам приходила Ольга
Сергеевна? О чем вы с ней и с мамой разговаривали?
- О чем? О твоей судьбе, конечно. А Ольга, как ты говоришь…
- Сергеевна, - напомнил я.
- Да, Ольга Сергеевна. Она меня пыталась шантажировать.
- Она что, денег требовала?
- Нет. Денег она не требовала. Она настаивала на том, чтобы ты женился на ее дочери. Иначе она хотела идти в местком и писать в партком. А я считал, да и сейчас считаю, что жениться тебе тогда было равносильно смерти. Какой из тебя отец был в ту пору?
Шестнадцать лет! Мальчишка. А что бы из тебя вышло? Пошел бы слесарем на завод работать? Тебе в институт поступать надо было, а не пеленками заниматься.
- И как ты убедил в этом Ольгу Сергеевну?
Отец усмехнулся:
- Да очень просто! Применил, как сейчас это называется, административный ресурс. Сказал ей, что если они не исчезнут из нашей жизни навсегда, я сделаю так, что она об этом очень сильно пожалеет. В библиотеке, в архиве, накануне авария произошла, трубу прорвало, и половину технической документации водой залило. Я пригрозил, что повешу эту аварию на нее. Мол, старший библиотекарь вовремя не просигнализировал, что на вверенном ей участке неполадки в отопительной системе. А мама, как секретарь парткома завода меня поддержала. Ерунда, конечно, но подействовало. Она испугалась и на следующий день принесла заявление об увольнении. Я подписал без отработки. Вот и все.
Я смотрел на отца и видел, что он совершенно не сомневается в том, что поступил правильно. Отец всегда был таким - если принял решение, значит оно правильное. Сам с собой он никогда не спорил.
Я папу не винил. Я себя винил. При чем здесь папа? Наверное, любой отец поступил бы так же, считая, что спасает своего ребенка.
- Пойду я, пап, - сказал я, вставая.
- На посошок?
- Не хочу.
Я сел в отцову десятку и поехал в Клим.
К Елене Аркадьевне за прощением я опоздал, боялся, что и к Маше опоздаю.
Был уже шестой час вечера, когда я выехал из Полынограда. Дорогу размесили, по городу я ехал по снежно-водяной каше, а на трассе было скользковато. Я уже вроде бы освоился с машиной, но все-таки гнать не решался. Мне хотелось ехать быстрее, но я постоянно себя одергивал. Один раз, где-то на полпути к Климу, я чуть не попал в аварию. Человек Без Тела помог мне избежать лобового столкновения. Я хотел обойти медленно ползущую впереди меня фуру, прибавил скорость и пошел на обгон, но вдруг в голове у меня прозвучал знакомый голос:
- Куда полетел? Ну-ка быстро сбавь скорость!
Я затормозил и вильнул вправо. И вовремя! Мимо промчался грузовик с тускло горящими, забрызганными грязью, фарами.
'Может быть, ты мой ангел-хранитель?'
- Может быть…
В Клим я приехал в два часа ночи.
Я не очень хорошо знал этот город. Совсем не знал, если быть честным. Чтобы хоть немного вспомнить дорогу и добраться до гостиницы, мне нужно было начинать с железнодорожного вокзала.
Вокзал я нашел по шуму поездов, но если бы даже они катились по рельсам совершенно бесшумно, я бы мимо него никак не проехал, потому что автодорога шла параллельно железной. Проезжая через привокзальную площадь, я увидал, что на пустой остановке такси стоит человек шесть. Я подъехал к ним, вышел из машины и сказал:
- Господа! Мне нужно в гостиницу, а дорогу я помню неважно. Если кому-то нужно в гостиницу, и он покажет, как туда ехать я довезу его бесплатно.
- Я покажу дорогу! - подбежала ко мне девушка в мохнатой куртке с капюшоном и плюхнулась на переднее сидение. В мою сторону двинулся еще кто-то, но тут к остановке подошло сразу три такси. Первый таксист просигналил мне, давая понять, чтобы я убирался подобру-поздорову, и мы с моей проводницей поспешили отъехать.
- Сэкономила рублей триста, - похвасталась девушка и принялась командовать. - А мы не в ту сторону едем. Надо вон там развернуться, проехать через площадь и повернуть направо.
- Там правого поворота нет, - заметил я.
