напарника трудно что-то скрыть!
Каким облегчением было знать, что он рядом этот сильный человек, немного похожий на учителя! С плеч упала тяжесть: уж кто-кто, а будущий Глава Гильдии сумеет поймать преступника и выручить Шенги из беды!
– Говоришь, ты его видела? – строго переспросил Унсай. – Далеко? В какой стороне?
Нитха взмахом руки указала направление. При этом она случайно опустила взгляд…
И недавнее облегчение ледяным комом застыло в груди. Нитха молча прокляла себя за глупость. Потому что в жесткой траве, такой черной в желтом лунном свете, тускло блеснуло жестяное ведро с плотной крышкой.
Зачем оно тому, кто выслеживает предателя?
Нитха испуганно попятилась. Унсай шагнул следом.
– Жаль, – глухо сказал он. И руки его метнулись к горлу девочки.
Нитха перехватила эти сильные, жесткие пальцы, забилась, выгнулась дугой, закричала пронзительно и отчаянно, словно раненый зайчонок…
А в это время на залитом желтым светом берегу, у самой кромки темной воды, стояли друг против друга двое противников: Дайру и рыжеволосый Фитиль. Охотник держал наготове меч. Дайру, расставив ноги и чуть пригнувшись, отвел для удара руку с ремнем.
Эти двое только что наткнулись друг на друга – и сразу схватились за оружие. Между ними, застилая гневом глаза, подрагивала пелена недоверия.
Фитиль не атаковал противника лишь потому, что не знал, чего ожидать от необычного оружия. Ему доводилось слышать, что ученик Совиной Лапы с ремнем в руке может выстоять против пары мечников. А упрямое, жесткое выражение глаз мальчишки подтверждало эти слухи.
Неизвестно, чей удар разорвал бы затянувшееся мгновение перед схваткой. Потому что именно в этот миг из-за деревьев донесся крик, полный ужаса и боли.
Противники быстро посмотрели друг другу в ли-цо. Взгляды обоих спрашивали об одном: «Неужели сейчас затеешь драку, неужели не поспешишь на помощь?»
А затем оба, не обменявшись ни словом, разом кинулись во тьму, на зов…
Но первым на крик успел Нургидан.
Он проломился сквозь кусты, обезумев от ярости, и рявкнул так, что из-под ног в ужасе прыснуло наутек что-то мелкое, живое:
– Пусти ее, тварь, не то в клочья порву!..
Рассвет не наползал на лес вокруг Железной Башни, не разбавлял мутной водой ночную тьму. Изогнутые края складки приняли в себя лучи восходящего солнца – и разом выплеснули свет на берега болотца, на заросли жесткого тростника, на засиявший радужный купол.
И на небольшую поляну, где напряженно замерли пять человек. Они не спускали друг с друга глаз, но опасались сделать резкое движение.
Унсай все еще держал Нитху за горло, та не сопротивлялась. Остальные глядели на врага с беспомощной ненавистью.
Дайру, Нургидан и примкнувший к ним без объяснений Фитиль не рисковали напасть на Унсая: тот мог задушить девочку. А Унсай опасался причинить девчушке вред, потому что понимал: ему не прожить и нескольких мгновений после смерти пленницы.
На пролившиеся на лес солнечные лучи никто не обратил внимания.
– Расступитесь, – ровно сказал Унсай. – Расступитесь и дайте мне уйти, пока руки не устали держать эту дрянь.
– Чтоб ты задавил ее, когда отойдешь подаль– ше? – так же ровно отозвался Дайру.
– Отпусти ее, тогда и проваливай, – хрипло поддержал напарника Нургидан.
– Так не договоримся! – В голосе Унсая чуть заметно забилась дрожащая, нервная нотка. – А глупо, между прочим… упустите случай, какого больше никогда…
– Деньги нам предлагать будешь? – зло хмыкнул Фитиль.
– Не просто деньги, а очень большие деньги! Вокруг меня сейчас такие капиталы проворачиваются, что и вам, и мне хватит на всю жизнь, и за Грань ходить не надо!
– Интересно, – протянул Фитиль, – что ж там за капиталы такие, если за них можно гильдейский браслет продать?
По голосу было не понять, издевается он над напарником или заинтересовался всерьез.
Унсай уцепился за эти слова, как цепляется корнями за землю ива, нависшая над речным обрывом, который вот-вот сползет в воду.
– Такие деньги, что по складкам не наскре– бешь! Ты же умный парень, Фитиль, на кой тебе сдались эти сопливые детеныши, что они в жизни понимают?..
Пока Унсай отчаянно пытался прельстить напарника крупным кушем, Дайру тронул друга за локоть и шепнул ему несколько слов.
В зеленых глазах Нургидана мелькнуло удивление, но тут же сменилось радостным пониманием.
– Эй, гордость Гильдии! – перебил он горячий монолог Унсая. – А ну, тварь, на меня глянь! В лицо смотреть, я сказал!
Унсай обернулся к наглому мальчишке… и глаза Охотника округлились от ужаса. Потому что перед ним начало вершиться жуткое превращение.
Лицо юноши вытянулось в волчью морду, рот сверкнул клыкастым оскалом… не рот уже, а пасть… сквозь кожу пробилась серая шерсть… глаза полыхнули таким безумным, звериным, зеленым огнем, что Унсай содрогнулся. Руки его ослабли на горле девочки.
Нитха мгновенно воспользовалась случаем. Она не стала барахтаться в руках мучителя, а сделала то, чему научил ее Шенги: обрушила на стопу Унсая подкованный сапожок, вложив в удар весь свой вес, всю силу…
Шенги хорошо знал этот дом за дощатым высоким забором: играл с любезным хозяином в «радугу», пил вино и беседовал о тайнах Подгорного Мира. Тогда ему и в голову не приходило, что однажды он явится сюда врагом…
Стучаться ему было нельзя: слуги видели гостей через овальное отверстие, выпиленное в доске калитки. Шенги встал так, чтобы его нельзя было увидеть в «глазок», и жестом приказал Хиави действовать. Тот повиновался без возражений, даже с готовностью. Видно, крепко засела в его мозгу мысль: пропадать – так вдвоем с сообщником!
Хиави дернул за веревку, продетую в «глазок». По ту сторону ограды звякнул колокол.
Вскоре из-за калитки послышался голос:
– Это ты, почтенный Хиави? Хозяин несет караул у Ворот, скоро должен вернуться.
Шенги не сдержал улыбки: а ведь считается, что караулы у Ворот – это тайна…
Но что делать? Шляться по улицам в ожидании мерзавца, рискуя угодить в лапы стражи? Или… или подождать предателя в его же доме и попутно устроить там обыск?
Охотник показал пленнику на калитку. Понятливый Хиави повысил голос:
– Я принес твоему господину копию рукописи… я же калека, не могу бегать туда-сюда! Может, я хоть рукопись оставлю?
Стукнул засов, калитка приоткрылась.
Отстранив пленника, Шенги по-хозяйски шагнул во двор. Рябой слуга разинул рот, но закричать не успел: крепкий удар в челюсть уложил его на утоптанную землю двора…
– Ты?! – изумился Шершень, глядя сверху вниз на мелкое недоразумение, похожее на двуногий подсолнух. – Ты в своей шайке за главаря?
– Я, а что? – хладнокровно сплюнул Айсур. – Высота, дядя, хороша для осадной башни, а мне на штурм не переть!
Шершень ухмыльнулся, налил в чашу вина и протянул собеседнику – разбойника позабавила дерзость
