так…
– Ладить? С долиной?
– Нет. Со смертью… Жрите давайте, Гердис плохого даже таким, как вы, не даст.
Она зачерпнула деревянной ложкой своего варева.
– Ты правда ведьма? – спросила Велена, пробуя похлебку.
– О да! Да, девочка…
– Знавал я одну ведьму… – встрял Кронт. – Она снимала комнату в том же вшивом отеле, что и я. Милая такая старушка, бывалыча, разукрасится, снадобья крепкого дернет и пойдет под окнами буянить… Раз сосватала мне свою дочку – я усталый был, жрать хотелось, а она как пристала… пришлось пообещать, что женюсь. К счастью, та девица жила в другом городе… А ведьма, даром что пила, как лошадь, половину соседей пережила. И мужа своего… Он помер в самый разгар пьянки – сидел себе синенький и холодный в уголке… она заметила когда уж похмелилась…
Гердис засмеялась:
– Вино – вещь приятная, особенно для одинокой ведьмы…
– Так, может, у тебя завалялась где бутылочка?
Гердис отстегнула с пояса кожаную флягу и протянула Кронту. Он глотнул, передернулся:
– Крепкое зелье ты варишь, ведьма.
Она довольно улыбнулась:
– А то!
Ральф хмуро смотрел, как Кронт снова прикладывается к фляге. 'Еще не хватало, чтобы он напился…' – Не желаешь, высокородный?.. А ты, Велена?..
– Нет, – отрезал Ральф.
Велена покачала головой. Тогда Кронт отпил еще глоток и передал флягу ведьме.
Похлебка оказалась на удивление вкусной. Ральф поел, согрелся – неприятная муть в голове ушла, он чувствовал себя будто выздоровевшим после долгой болезни. Даже смех Гердис и грубые шутки Кронта не раздражали.
– Я пойду спать, если вы не против, – обьявил Ральф. – Пожалуй, тут места маловато, на улице лягу…
– Ха-ха-ха… Не, не ходи, глупый человек, – сказала Гердис. – Послушай умного, не ходи…
– Почему?
– Ты не захочешь этого знать…
Гердис приникла к фляге, а Ральф нерешительно стоял на пороге. Он бы предпочел дождь и холод спертому воздуху лачуги, но мало ли какие твари бродят у ведьминского дома.
К полуночи Кронт и Гердис вели задушевный разговор, а на полу валялось несколько опороженнных бутылок. Велена лежала на кровати ведьмы. Ральф скорчился на одеяле в уголке – пьяный говор не позволял погрузиться в сон, и он пребывал в приятной полудреме, когда реальность мешается с сонными фантазиями.
Резкий стук в дверь заставил Ральфа вскочить.
– Кто это?
Он тер кулаком глаза, одновременно нащупывая оружие.
– Я ж говорила, – пробомотала ведьма, пытаясь встать.
Ральф подошел к двери.
– Не открывай, дурень. Пшел вон, Нит! Слышишь? Пшел вон! Гости у меня!
Дверь яростно толкнули ногой.
Гердис ухватилась за плечи Кронта и чуть не увлекла его на пол. Кое-как поднявшись, она погрозила двери маленьким кулаком.
– Прекрати, урод! Топай откуда пришел!
Дверь сотряс мощный удар – все лачуга, казалось, дрогнула, даже горшки на полках задребезжали.
– Если ты его не впустишь, он все тут разнесет, – равнодушно сказал Кронт.
– И так, и так разнесет… А ты чего расселся-то? Вставай и бери топор, быстро!
Кронт пьяно расхохотался, но встал, шатаясь, подошел к столику и взял топор – старый, местами заржавевший, с топорищем, отполированным множеством потных ладоней.
– Открывай! – приказала ведьма.
Ральф резко распахнул дверь левой рукой и отскочил в сторону, выхватывая меч из ножен.
На пороге стоял бородатый мужчина в грязном плаще и фетровой шляпе с обвисшими полями. В руках он держал нож.
– Что, шлюха, веселишься?
– А твое какое дело, а, Нит? Чего приперся?
– Ты знаешь, сука.
Он перехватил нож поудобнее и шагнул к Гердис.
– Убери ножик свой, – прошипела ведьма. – На твой ножик у нас мечи найдутся.
Нит остановился, обвел взглядом изгнанников.
– Что же, вы за нее? – как-то жалобно и беспомощно спросил он. – За эту дрянь?
Она ведь ведьма…
– О да! – торжествующе рассмеялась Гердис. – Они знают. Пшел вон отсюда, Нит.
Убирайся!
– Ах ты, сучка! Послушайте, она ж меня убила, дрянь. Убила! Она ведь ставила эти проклятые ловушки… И смотрела, как я подыхаю, шлюха! Как меня заживо черви сжирают! И не смей говорить, что все случайно вышло, и ты не могла вытащить меня!
– Я же не проверяю их каждый день! Как я могла знать, что ты, идиот, туда провалился?
– Знала, знала! Все ты знала, сука. Я чувствовал, что ты смотришь на меня! Я звал тебя!
– Бред.
– Будь ты проклята, Гердис! Ты хотела меня убить!
– Нет, – сказала ведьма с ледяным презрением в голосе. – Нет. Я не хотела тебя убивать – хоть и на малое ты годишься, но другого-то у меня не было. Но когда ты там рыдал, будто проклятый младенец, исходя соплями и слезами, мне захотелось посмотреть, как ты посмотришь ЕЙ в глаза. Как ты примешь ЕЕ. О, это было… отвратительно. Ты ничтожество, Нит.
– Сука! Шлюха ненормальная… Ты свихнулась совсем!
Нит сорвал шляпу, бросил на пол. Черные волосы упали на потный лоб, покрасневшие глаза яростно блестели.
– Она ведьма. Она меня предала, – произнес он чуть не плача.
– Так убей же ее, – сказал Кронт. – Вперед.
– Да, Нит! Давай! – захихикала Гердис. – Давай, трус!
Нит нерешительно огляделся.
– Будет лучше, если вы просто уйдете, – сказал Ральф.
– Нет, не уходи! Убей эту сучку! – Кронт нетвердой походкой подошел поближе к Ниту. – Она должна заплатить, за то, что сделала с тобой. Ты ведь хочешь, чтоб ей было так же больно, как тебе? Или ты боишься?
– Я не боюсь! Я иду, дрянь! Я иду!
Нит вскинул нож и бросился к Гердис.
– Сдохни! Сдохни, сука! – орал он.
Ведьма неловко отшатнулась, всплеснула руками, пытаясь удержать равновесие, но выпитый самогон делал свое – она упала, зацепив горшок, который с грохотом покатился по полу.
– Пошел вон! – взвизгнула Гердис.
– Уже получается, Нит, – насмешливо сказал Кронт. – Только спокойнее, не дергайся. Смотри ей в глаза.
– Что ты несешь? – завопила ведьма. – Руби его, недоносок! Или я тебя прокляну!
Гердис поползла по полу, не в силах встать на ноги. Нит на мгновение остановился.
