Старался даже не вступать в споры с коллегами, понимая, что этим может привлечь к себе внимание. Занятия в институте начинались ещё не скоро — в октябре. Зная, что вот-вот из-за учёбы свободного времени станет совсем мало, он старался в эти дни побольше отдыхать и развлекаться. В одни выходные съездил со знакомыми на катере на рыбалку, в другие — ходил вместе со всем участком на шашлыки. Но во всех этих событиях участвовал без особого энтузиазма.
В Морильске был самый разгар ягодно-грибного сезона. В тот год тундра была просто усыпана грибами. Ягод было не так много, но никто с пустыми руками не возвращался. Встречая на улицах многочисленных грибников, Боря неоднократно ловил себя на мысли, что прежние радости и развлечения не доставляют того удовольствия, что раньше. Не тянуло его, как в прошлом году, ни на грибную охоту, ни на рыбалку. Вспоминая, свои прежние вылазки с Сашей, он только грустно улыбался. Да, прошли деньки, когда они запросто после утренней смены могли на Сашином джипе укатить на ночь глядя за грибами. Борин друг был ярым противником монотонных занятий, поэтому ягоду признавал лишь в виде варенья и тому подобных продуктов. Обычно они отъезжали километров на двадцать-тридцать в самые безлюдные места, о которых знал, видимо, только один Саша. Пользуясь тем, что полярный день в это время только начинал идти на убыль, они возвращались домой лишь под утро, после того, как все имевшиеся ёмкости заполнялись урожаем.
Боря, как правило, отдавал свою часть добычи Люде. Та, конечно, ворчала, но перерабатывала с помощью родителей продукцию, угощая потом и Бориса… Сейчас же это вряд ли повторится. Саша перестал общаться с другом, продал машину и ведёт нормальный образ жизни: пьёт пиво и смотрит телевизор. Вылазки на природу использует как способ оживления повседневного гастрономического процесса.
Постепенно внутри него росло состояние тревожности, бороться с которым было бесполезно. Если бы рядом была Люда, возможно, всё воспринималось бы по-другому. Но девушке предстояло ещё месяц отдыхать в пыльном Таганроге. И вряд ли она догадывалась, что творится в душе у её возлюбленного.
Почему-то зачастили со звонками родители. Оно и понятно: сынуля больше года не был в отпуске, не навещал стариков. Отец уговаривал всё бросить и приехать хотя бы на недельку — не с кем дегустировать свежую наливочку. Да и за грибами съездили бы в заказник на старой машине. Мама по-бабьи причитала, говорила, что на последней присланной фотографии он выглядит болезненно, весь худой и неухоженный. Долго расспрашивала про отношения с Людой и сетовала на то, что до сих пор нет внуков. Боря на счёт приехать пока не обещал, но про внуков дал слово подумать.
В один прекрасный вечер позвонил Кос.
— Привет, Борь! Как дела? — по его довольному голосу было понятно, что он не с пустыми руками.
И точно, оказалось, что у него имеется готовый план операции. Спринтер, всё же, был человеком дела. Договорились встретиться через день.
Часть 4
Обречённые на счастье
Глава 1
Геннадий Иванович пытался вести себя сдержанно и солидно, но видно было, что он возбуждён. А круги под глазами говорили о долгой и напряжённой работе.
— Представляете, последний начальник был в списке. Уже собирались заниматься мастерами. Да и этого уже собирался отпускать. Но решил ещё опросить на счёт признаков деактивации триколитрона. И тут он понёс! Мужик этот работает не на его участке, но они знакомы. Он в курсе того, что этот мужик вымораживает воду, подбирает продукты с пониженным содержанием триколитрона (он-то, конечно, не знает, что это такое, но я у него узнал весь его рацион).
— А что-то по поводу аварии сказал? — поинтересовался Андрей.
— Был! Был он в аварию под землёй! Когда тот точно поднялся, он не видел, но слышал, что поздно.
— Уверен, что это ПГ? — спросил Андрей, которого на курсе следственного дела в Академии учили искать ошибку в любой гипотезе.
— Думаю, на этот раз да, — сказал после небольшой паузы Геннадий Иванович, — этот — точно „чистый“…
ПГ должен был подняться со смены в начале первого ночи. Предусмотрительный Геннадий Иванович уже определил места установки низкочастотных модуляторов и выдал спецгруппе шахтёрские робы — специально слегка затёртые и не совсем чистые.
В ожидании подъёма третьей смены ещё раз закрепили со спецгруппой порядок захвата. Вначале пробуют обезвредить его с помощью НФК. Если он выполнит команды, значит можно считать, что снова вытащили пустой номер. А если окажется не подвержен кодированию, то будут брать силой. С этой фазой у спецгруппы вопросов не было. Что делать дальше, тоже все хорошо знали: для таких клиентов были средства, позволяющие перевести из „чистых“ в „серые“ минут за сорок.
Убедившись, что все члены группы имели фотографию подозреваемого и знали свои действия при задержании, Андрей присел возле курящего Геннадия Ивановича.
— Нервничаете?
— Да нет, чего тут нервничать? — Геннадий Иванович сделал затяжку и с глубокомысленным видом не спеша выдохнул дым. — Не впервой же… Вот в первые разы, да, бывало, нервничал. А тут-то что? Работа, по сути, плёвая. Ребята твои — профи. С ними хоть в бой можно, хоть в разведку.
— А что курите тогда? Я бы на месте нашего руководства вообще всех людей от курения закодировал.
Эта идея рассмешила следователя.
— Ха! Оно, может, и закодировало бы, да кто ему даст? Тут ведь бабки! — сказал он многозначительно. — А они сейчас сильнее и политики, и здоровья, и… всего! Как там в анекдоте? „Здесь всё понарошку — кроме денег“. Так что такими вещами наше ведомство точно заниматься не станет.
Андрей и сам знал, что не станет. Но ему не понравились эти слова Геннадия Ивановича. Он даже заподозрил, было, следователя в попытке спровоцировать его на какие-нибудь крамольные высказывания. Но Геннадий Иванович не стал развивать тему и переключился на разговор о текущих делах:
— Если он окажется не тем, кого мы ищем, то уже завтра начнём проходить участковых мастеров. Рано или поздно мы на него таки выйдем! Из начальников участков только двое в отпуске. Если что, их охватим по возвращению.
— Завтра, наверно, придётся перерыв сделать, — решил посоветоваться Андрей. — А то народ с восьми утра на ногах.
— Да, устали ребята. Но, если надо, возьми на завтра резервную группу, а нашим дай отдохнуть.
— А кто будет ими руководить?
— И это решим. Отпускай Олега. Пусть завтра приезжает к девяти, и инструктирует обе группы. А ближе к обеду и я приеду, отосплюсь только с утра маленько…
Так и решили. Олега отправили на машине домой, хотя в преддверии такого важного этапа в расследовании он не сильно-то и хотел. Водителю наказали после возвращаться назад.
Минуты тянулись за минутами, и вот уже первая клеть с отработавшей сменой затормозила, приблизившись с поверхности. Борис стоял среди притихших горняков, и ощущал какой-то дискомфорт. Что-то мешало ему: то стоять неудобно, то запах какой-то не тот, и вообще грудь как-то давит. „Не к добру это“, — подумал он, наблюдая, как из мрака появляются огни нулевого горизонта.
Человеческий поток вынес его наружу. Мужики чуть не бежали, торопясь первыми занять очередь в
