? Нет, я хочу, чтобы ты попсиховал. Ты ведь умный парень. Унести ноги гораздо благоразумнее, чем стараться удовлетворить свое любопытство.
? Где Адель? ? спросил он.
? Спокойной ночи.
Я повесил трубку, отключил телефон, перешел в комнату и отпустил кнопку «пауза». Барбара Стэнуик прошла по черному экрану ? и окно в моей комнате взорвалось.
Я бросился на пол, прокатился по нему и подполз к окну. Досчитал до пяти и выглянул из своей темной комнаты. Со стоянки «ДК» выезжал грузовик с прицепным крюком.
Кроме меня, в здании никто не жил. «ДК» был закрыт. Машин на Триста первой не было. Я подождал у окна минут десять ? полицейская сирена не зазвучала. Выстрелов никто не слышал, а если и слышал, в полицию не позвонил.
Я был уверен, что сегодня ночью он уже не вернется. Он знал, что я могу вызвать полицию, и хотел оказаться как можно дальше с каким-нибудь алиби. Но он мог также, обдумав все и решив, что тому, кто совершил два убийства за последние два дня, терять почти нечего, вернуться уже не для того, чтобы напугать меня, а чтобы подойти к окну и выпустить в меня обойму.
От Дуайта Хэндфорда можно было ждать всего.
Я схватил самое необходимое, быстро оделся и вышел в ночь. Где-то на западе в небе громыхало, но дождя не было. Я сел в машину и покатил в «Бест вестерн», все время оглядываясь назад. Дорога была пуста. На сей раз ангел-хранитель упустил возможность явиться мне на помощь.
Я зарегистрировался, прошел в свой номер, помылся и лег в кровать, проверив кондиционер и обнаружив, что температура в комнате двадцать два градуса. Мне было жарко, так же жарко, как становилось теперь всегда, когда я садился за руль машины. Я усилил подачу холодного воздуха, лег в кровать и стал слушать, как шумит кондиционер. Облегчения не наступило.
Мне приснился дождь и много-много чашек с супом. В чашках барахтались человечки, они тонули и звали на помощь. В каждой чашке было по ложке. Гномы могли бы вскарабкаться на ручки ложек или просто ухватиться за них, чтобы не пойти ко дну, но они только бултыхались и кричали тоненькими голосками, сотни голосков, сотни чашек с супом светлый прозрачный бульон, красные помидоры, зеленая капуста брокколи.
Когда я проснулся, то почувствовал, что голоден и еще ? что я что-то знаю наверняка. Об этом каким- то образом говорил мой сон, хотя в том виде, как я его помнил, он не содержал никаких определенных указаний. Я вылез из постели и минуту постоял неподвижно. В комнате было холодно, но мне по-прежнему было жарко.
Я набрал номер «Техас-бара». Эд Фэйринг не появлялся там так рано, ответить мог только Эймс. Гудков через двадцать он снял трубку.
? Я заеду за тобой через двадцать минут, ? сказал я. ? Захвати свой сверток.
? Хорошо, ? ответил он.
Я повесил трубку, побрился, оделся и вышел к машине.
Свинцовое небо грозило долгим жарким ливнем, какие бывают во Флориде. Эймса я забрал возле «Техас-бара». Он опять надел плащ, и на этот раз можно было рассчитывать, что он ему понадобится. Я был уверен, что под желтой накидкой прячется ружье, и убедился в этом, когда он сел в машину и положил его на колени. Я объяснил ему, куда и зачем мы едем. Он кивнул, и я нажал на газ.
С этого места я и начал рассказывать вам свою историю. Покойник в пустом доме в Пальметто был Дуайт Хэндфорд; от него осталось достаточно, чтобы в этом можно было не сомневаться. Я не знал, сколько пуль в него выпустили, вероятно шесть или семь, мне было все равно. Стреляли из пистолета с очень близкого расстояния.
Теперь, под продолжающимся страшным ливнем, я ехал обратно по Трэйл, потом по Сорок первой. Я понял, кто были человечки в супе, ясно вспомнил их маленькие лица. Это были лица людей, которых я знал, и один из них приезжал в Пальметто и застрелил Хэндфорда.
Найти дом Дуайта не составило труда. Мой маршрут с той или иной точностью могли проделать и другие. Например, мой ангел-хранитель ? он мог ждать где-нибудь, когда Дуайт выстрелил в мое окно, и проехать за ним до его дома. В моем сне ангел барахтался в гороховом супе. Еще там был Пираннес, выкрикивавший ругательства из холодного фруктового супа с персиками. И еще, хотя я не помнил, чтобы видел их, там должны были быть Салли и неподвижно сидящий теперь рядом со мной Эймс, а также Фло. Может быть, еще два-три человека, о которых я пока не вспомнил, и другие, о которых я никогда не слыхал.
Мне не очень хотелось узнать правду, но все-таки я должен был ее узнать. Я не мог просто уйти. Возможно, я не стал бы сообщать полиции, кто убийца, но я должен был знать.
? Эймс, а не ты ли приезжал сюда этой ночью на мотороллере и не ты ли убил Хэндфорда?
? Нет, ? ответил он, глядя прямо перед собой.
? Но ты рад, что он умер?
? Рад.
? Я тоже, ? сказал я.
Я высадил Эймса у «Техаса» и сказал ему, что мы не ездили в Пальметто и не видели тела.
Он кивнул, вынул ключ и вошел в бар, а я вернулся к себе. Теперь не было больше причин скрываться. Сам факт моего существования, возможно, и раздражал Джона Пираннеса, но я уже ничем не мог ему повредить. Он был кандидатом номер один в убийцы Дуайта ? он сам, Мэнни или кто-то, кому он дал немного денег.
Ветер оборвал занавески на моем разбитом окне, и теперь они лежали на мокром от дождя полу. Дождь и кровь. Я думал о том, что, когда все это кончится, мне надо будет найти другое жилье, если хватит денег и сил, но в то же время в этих двух комнатушках я уже начал чувствовать себя дома.
