Делать это.
Тайлер с Марлой никогда не находятся в одной комнате. Я никогда не видел их вместе.
Хотя вы ведь никогда не видели меня и Жа Жа Габора вместе, но это не значит, что мы — один человек. Просто Тайлер не выходит, когда Марла по близости.
Но для того, чтобы я мог постирать брюки, Тайлер должен показать мне, как делать мыло. Тайлер наверху, а кухня наполнена запахами гвоздики и палёного волоса. Марла лежит на кухонном столе, выжигая на внутренней стороне ладони своей гвоздичной сигаретой и называя себя жопоподтирачкой.
— Я приветствую своё гниение и разложение живьём, — говорит Марла вишенке на конце сигареты. Марла ввинчивает сигарету в мягкое белое тело своей руки. — Гори, ведьма, гори.
Тайлер наверху, у себя в спальне, разглядывает свои зубы в моём зеркале, и говорит, что он нашёл мне работу официантом на подмене.
— В «Прессман Отеле», если ты можешь работать по вечерам, — говорит Тайлер, — работа поддержит в тебе здоровую злость.
«Да, — говорю я, — какая разница».
— Они заставят тебя одеть белый галстук бабочкой, — говорит Тайлер, — и тебе нужно будет быть там в белой рубашке и чёрных брюках.
Мыло, Тайлер. Я говорю: «нам нужно мыло. Нам нужно сделать немного мыла. Мне нужно постирать брюки».
Я держу ноги Тайлера, пока он двести раз качает пресс.
— Чтобы сделать мыло, нам нужно перетопить жир, — Тайлер просто набит полезной информацией.
Кроме своих трахулек, Марла с Тайлером никогда не находятся в одной комнате. Если Тайлер где-то рядом, Марла его не замечает. Это наверное наследственное. В точности так мои родители были невидимы друг для друга. А затем мой отец уезжал, чтобы устроить новые выборы.
Мой отец всегда говорил:
— Женись до того, как секс станет рутиной, или ты никогда не женишься.
Моя мать говорила:
— Никогда не покупай ничего с нейлоновой молнией.
Мои родители никогда не говорили ничего, что ты мог бы вышить на подушке.
Тайлер качнул пресс сто девяносто восемь раз. Сто девяносто девять. Двести.
Тайлер одет во что-то наподобие фланелевого купального халата и вьетнамки.
— Выгони Марлу из дома, — говорит Тайлер, — Пошли Марлу в магазин за банкой щёлока. Щёлока в хлопьях. Не кристаллического. Просто отделайся от неё.
Мне снова шесть лет, и я передаю сообщения туда — сюда между моими незнакомыми друг с другом родителями. Я ненавидел это, когда мне было шесть лет. Я ненавижу это сейчас.
Тайлер начинает делать приседания, а я иду вниз, чтобы сказать Марле: щёлок в хлопьях, и я даю ей десятидолларовую купюру и мой проездной на автобус. Пока Марла ещё сидит на кухонном столе, я забираю гвоздичную сигарету у неё из рук. Мило и легко. Кухонным полотенцем я вытираю ржавые пятна на руке Марлы, где показываются и начинают кровоточить ожоги. Затем я одеваю на её ноги туфли на высоком каблуке.
Марла смотрит сверху на то, как я разыгрываю всю эту джентльменскую рутину с её туфлями и говорит: — Я сама вошла. Я не знала, что кто-то есть дома. У тебя входная дверь не запирается.
Я ничего не говорю.
— Ты знаешь, презерватив — это хрустальная туфелька нашего поколения. Ты облачаешься в него, когда встречаешь незнакомца. Ты танцуешь всю ночь, а затем просто выбрасываешь его. В смысле, презерватив. Не незнакомца.
Я не разговариваю с Марлой. Она может влезть в мои группы поддержки или к Тайлеру, но она никак не сможет стать моим другом.
— Я ждала тебя здесь всё утро.
Цветы завянут.
Ветер носит бабочек.
Камню всё равно.
Марла спрыгивает с кухонного стола, и она одета в голубое платье без рукавов, сделанное из какого-то блестящего материала. Марла берёт край платья и оттягивает его, чтобы я увидел маленькие пятнышки стежков на внутренней стороне. На ней нет нижнего белья. Она подмигивает мне.
— Я хотела показать тебе своё новое платье, — говорит Марла, — это подвенечное платье, и оно полностью ручной работы. Тебе нравится? Милая женщина в комиссионном магазине продала его мне за один доллар. Кто-то сделал все эти малюсенькие стежки, чтобы сшить это уродливое платье, — говорит Марла, — ты можешь в это поверить?
Подол платья с одной стороны длиннее, чем с другой, и талия платья низко висит на бёдрах Марлы.
Перед уходом в магазин, Марла приподнимает подол платья кончиком пальца и исполняет подобие танца вокруг меня и кухонного стола, её задница свободно вращается внутри платья. Что Марла любит, говорит она, это все те вещи, которые люди страстно любили, а затем выбросили час или день спустя. Например новогодняя ёлка становится центром внимания, а затем, после нового года, ты видишь эти новогодние ёлки, со всеми ёлочными украшениями на них, лежащие на обочине шоссе. Ты видишь эти ёлки и думаешь обо всех животных, сбитых на дороге, или о жертвах изнасилований, с нижним бельём, надетым задом наперёд и привязанных магнитофонной пленкой.
Я просто хотел, чтобы она убралась отсюда.
— Центр контроля за животными — это лучшее место для посещения, — говорит Марла, — там все животные, маленькие собачки и кошечки, которых люди любили, а потом бросили, даже старые животные, танцуют и прыгают вокруг тебя, привлекая внимание, потому что через три дня они получат повышенную дозу фенобарбитала натрия и отправятся на большую жаровню для животных.
— Большой сон, типа «Долины собак».
— Где даже если кто-то любит тебя настолько, чтобы спасти твою жизнь, он всё равно кастрирует тебя, — Марла смотрит на меня так, как будто это я её трахал, — я не могу выиграть с тобой, так?
Марла идёт к чёрному ходу, напевая эту противную песенку из «Долины собак».
Я просто смотрю, как она уходит.
Проходит одна, две, три секунды тишины с тех пор, как Марла вышла из комнаты.
Я поворачиваюсь, и появляется Тайлер.
Тайлер говорит:
— Ты отделался от неё?
Ни звука, ни запаха, Тайлер просто возник.
— Во-первых, — говорит Тайлер и прыгает от кухонных дверей к морозилке, — во-первых, нам надо перетопить немного жира.
Насчёт моего шефа, рассказал мне Тайлер, если я на самом деле разозлился, мне нужно пойти на почту и заполнить форму о смене адреса, и послать всю его почту в Рагби, Северная Дакота.
Тайлер начинает доставать бутербродные пакеты с белым замороженным бесформенным содержимым и бросать их в раковину. Мне он говорит достать здоровенную кастрюлю и поставить её на конфорку, почти полностью залив водой. Слишком мало воды, и жир потемнеет, потому что распадётся на составляющие.
— В этом жире, — говорит Тайлер, — много соли, поэтому чем больше воды, тем лучше.
Поместите жир в воду и доведите воду до кипения.
Тайлер выдавливает белую массу из каждого бутербродного пакета в воду, а затем Тайлер закапывает пустые пакеты на самом дне мусорного ведра.
Тайлер говорит:
— Используй немного воображения. Вспомни всю эту пионерскую ерунду, которой тебя учили в бойскаутах. Вспомни уроки химии в старших классах.
Трудно представить себе Тайлера в бойскаутах.
Что ещё можно сделать, рассказал мне Тайлер, это подъехать к дому моего шефа однажды ночью и
