словах Руперта есть.
- У вас, я вижу, немало знакомых, - едко заметила она вместо ответа. Даже слишком много для разбойника с большой дороги.
Руперт усмехнулся:
- Здесь, мисс Морган, я такой же разбойник, как вы карманница.
Он натянул вожжи у деревянной будочки, в которой продавали горячий шоколад в кружках и жареные каштаны. Рядом нетерпеливо переминались с ноги на ногу мальчишки, готовые заняться лошадьми конькобежцев, выписывавших на льду под музыку маленького цыганского оркестра сложные фигуры.
Руперт выпрыгнул из коляски.
- Позвольте, мисс Морган.
Он ловко прикрепил коньки к подошвам ее ботинок и перенес девушку к самой кромке льда:
- Скажите, когда будете крепко стоять на ногах. Октавия подождала минуту, привыкая к конькам, затем вместо ответа весело рассмеялась и, высвободившись из его объятий, заскользила на одной ноге к середине озера. Закружилась, помахала ему рукой.
Девушка напоминала Руперту выпущенную из клетки птичку: она носилась по озеру, и, когда пролетала мимо, он слышал ее переливчатый смех.
- Как здорово! - Глаза Октавии сияли, а щеки раскраснелись от мороза.
Прилив желания неожиданно захлестнул Руперта. В этот миг он хотел ее так, как никогда раньше не хотел ни одну женщину, хотел именно такой - смеющейся, радующейся физическим ощущениям.
Октавия заметила в его лице перемену, и смех моментально замер. Выражение ее лица было все так же открыто, глаза по-прежнему блестели, но блеск стал другим - похожим на блеск его собственных глаз. Почти безнадежно она оглянулась на многолюдный каток, словно внезапно почувствовала приступ голода, который невозможно немедленно утолить.
- Поехали вперед, подальше от толпы. - Голос Руперта будто оборвал образовавшуюся между ними невидимую связь. - Не хочу, чтобы меня перебивали. Он взял ее за руку и увлек туда, где было меньше катающихся.
Октавия уже понимала, что согласится на любое предложение - что бы он ей ни сказал. Ее, как обломок кораблекрушения, подхватил мощный прилив, и она, не в силах сама выбирать путь, летела туда, куда несла ее волна. Октавия знала одно: всеми силами нужно оторваться от призрачного настоящего и мрачного будущего, которое это настоящее сулит. Либо ухватиться за предложенную судьбой возможность, либо утонуть в безнадежности.
- Итак? - Она сделала оборот на три четверти и оказалась с Рупертом лицом к лицу. - Каково ваше предложение?
- Брак, - просто ответил он. - Небольшой обман, который позволит вам отомстить людям, погубившим вашего отца, а мне разделаться со своим собственным врагом.
Октавия не поверила своим ушам. Она предполагала все что угодно, но только не это.
- Что вы подразумеваете под небольшим обманом?
- Я не предлагаю сочетаться настоящим браком, - ответил он так, будто это само собой разумелось. - Просто в обществе мы будем представляться молодоженами. У меня хватит средств, чтобы оплатить всю затею: приобрести хороший дом, карету, нанять слуг... А потом мы осуществим нашу месть.
Его лицо изменилось, в глазах появилась уже знакомая холодная отрешенность, словно в один миг он надел маску.
- А кому.., кому собираетесь мстить вы?
- Одному человеку... Человеку, повинному в мелком недоразумении, в результате которого я оказался на большой дороге. - Голос Руперта звучал отрывисто. - Больше пока вам знать не требуется. Вам придется очистить его карманы. Но то, что нужно украсть, он хранит очень бережно, и поэтому вы познакомитесь с ним достаточно близко. Если надо, даже соблазните его... Не думаю, что это вызовет какие-то трудности. Он из тех людей, которые не устоят перед возможностью попользоваться тем, что принадлежит другим, а его тщеславие таково, что внимание привлекательной женщины лишит его всякой осторожности.
В голосе Руперта Октавия различила такую злобу, что у нее застыла кровь в жилах.
- Я должна его соблазнить? - Она изо всех сил старалась понять, что стоит за его предложением. - Вы уложите меня в постель с этим человеком?
- Да, если это будет необходимо, - сказал он с холодной убежденностью. Где-то на теле он постоянно носит миниатюрное колечко, настолько маленькое, что подойдет только ребенку. Вот это-то кольцо вы и украдете.
- Но откуда вы знаете, что он постоянно носит кольцо на себе? - Октавия посмотрела на него в замешательстве.
Знал, потому что Руперт так носил свое, и был убежден, что Филипп тоже следует традиции Уиндхэмов - суеверию, если угодно, согласно которому с кольцом нельзя расстаться до тех пор, пока не наденешь его на палец сыну или не ляжешь с ним в землю.
- Уверен, - ровным голосом отозвался он. А потом, когда он получит кольцо, на сцену выступит воскресший Каллум Уиндхэм, законный граф Уиндхэмский. Филипп будет уничтожен.
- И вы заставите меня лечь в постель с этим человеком? - медленно переспросила Октавия, хватаясь за предмет хоть сколько-нибудь понятный в их странном разговоре.
Зрачки его глаз сузились.
- В обмен на это я обязуюсь раздавить тех людей, что обокрали вашего отца, и вернуть вам состояние.
- Но как вы это сделаете?
- Объясню позже, когда расставим декорации на сцене. Но будьте уверены, я сдержу свое слово. После того как наш маленький спектакль подойдет к концу, вы с отцом получите обратно и деньги, и дом.
Октавия решительно ничего не понимала. Как лорд Руперт сможет выполнить свое обещание? А она сама? Сознательно лгать незнакомцу и в конечном счете его соблазнить?
- А этот.., этот брак? - Октавия безнадежно потянула за другой кончик.
- Расстанемся, когда в нем отпадет нужда, - просто ответил он. - Вы получите свое, я - свое, а для того чтобы не было пересудов, придумаем какую-нибудь историю.
- Вы хотите, чтобы в вашей пьесе я сыграла роль шлюхи, - бесцветным голосом заметила Октавия. Внезапно ей стал очевидным хотя бы этот простой факт. Грабитель с большой дороги пытался купить ее как проститутку, но не для собственного развлечения, а хуже - в качестве орудия осуществления своих планов.
- Знаете, дорогая, в нашем мире любовные связи - обычная вещь, - пожал плечами лорд Руперт. - Я прошу о том, что до вас совершило бессчетное число женщин и столько же совершит после вас. Ваш разум и чувства совершенно здесь ни при чем.
А что станется с отцом? Есть ли для него место во всем этом плане? Судя по всему, ее будущий компаньон об Оливере Моргане вовсе не думал. Но сейчас это казалось не важным и Октавии.
Девушка отвернулась, чтобы скрыть противоречивые чувства, отражавшиеся на ее лице.
- А что будет с нами? С нашим фиктивным браком? Тоже не потребуется ни разума, ни чувств?
С минуту лорд Руперт молчал, потом сухо произнес:
- Не знаю.
Октавия промолчала, и он продолжал спокойным, практичным тоном:
- Если вы предпочтете лишь играть роль моей жены, я стану уважать ваше желание.
- А это то, что предпочли бы вы сами? - Она по-прежнему не смотрела на него.
- Нет.
Он нежно повернул ее к себе.
- Вы ведь наслаждались той ночью, любимая, но клянусь: все, что было между нами, - ничто по сравнению с тем, что могло бы быть.
Краска бросилась ей в лицо. Октавия почувствовала, что помимо собственной воли начинает таять от тепла его голоса и жара глаз.
- Мы будем вместе и вместе отомстим своим врагам. Одурачим слепых идиотов, которые не видят дальше собственного носа. - Он внезапно рассмеялся. - Дадим им урок, мисс Морган?
