ничего не даст.
- И я о том же говорю, - вмешалась в разговор все еще промывавшая рану Октавия. - Надо тебя отсюда вытаскивать.
Руперт и Бен обменялись взглядами, но ни один не проронил ни слова.
- Ужина хватит на всех? - спросила она, словно не замечая их молчания. - Я ужасно проголодалась и хочу вина.
- Хватит. Там говядина, пирог с ветчиной, копченый угорь, аппетитная головка сыра и две бутылки бургундского. - Бен начал распаковывать корзину. Будет довольно на всех.
- Ну как, лучше? - Октавия, по-прежнему хмурясь, изучала плоды своего труда. - Рана очень глубокая. Нужно вызвать врача, пусть зашьет.
- Ни к чему.
- Но останется шрам.
Руперт пожал плечами. Шрамом больше, шрамом меньше на мертвеце. Вслух он этого не сказал, но Октавия прочитала мысли. Она резко отвернулась - упрямо сжав губы.
- Бокалы для вина есть?
- Вот, - показал Бен. - Принес несколько штук из таверны. - Он разлил вино. - Вот уж не предполагал, Ник, выпить с тобой здесь. Как я себя ругаю!
- Не стоит. Кто-то навел сыщиков, но кто? Если рассуждать здраво, это человек из 'Королевского дуба'. Бен потемнел лицом.
- Морриса, когда мы разговаривали, в таверне не было, а вот новый конюх работал, и как раз за стеной, напротив того места, где мы стояли.
- Что ты о нем знаешь?
- Почти ничего. Но в ближайшее время узнаю, - решительно проговорил Бен.
- За такими людьми нужен глаз да глаз, - заметила Октавия.
Решимость как-то улучшить положение Руперта ее успокаивала и ободряла. Но теперь, когда она сделала все что могла, сознание страшной беды заставило ее содрогнуться. Все-таки они находились в Ньюгейте. И даже в этой просторной и светлой комнате на дверях стояли крепкие замки. Она не представляла, как можно отсюда сбежать.
- Вот если бы удалось пронести сюда женскую одежду, ты бы переоделся и ушел с другими посетителями.
- Милая, за мной будут следить день и ночь, - мягко заметил Руперт. - И станут проверять все, что сюда понесут. Лорд Ник - слишком драгоценная добыча, чтобы о нем забыли. А если обнаружат, что я собираюсь бежать, снова закуют в кандалы.
- Но нельзя же ничего не предпринимать! - нетерпеливо тряхнула головой Октавия. Бен положил ей кусок мяса и пирога, но аппетит внезапно пропал. Тебя же повесят, если признают виновным!
Руперт вздохнул:
- Давай не будем сейчас об этом говорить. Допьем вино, и идите с Беном домой. - Морщинки усталости пролегли у его губ, глаза закрывались от нечеловеческого напряжения, нестерпимой боли во всем теле.
- Я приду завтра утром.
- Не надо, - тихо попросил он. - Все, что нужно, сделает Бен.
- Лучше, чем я? - Золотистые глаза потемнели от обиды.
- Ну, не все. - Руперт заговорщицки улыбнулся.
- Я поставил Питера в таверне, - кашлянул Бен. - Смотритель тюрьмы мистер Акерман отдал его без лишних разговоров.
- Хорошо. - Руперт поднялся, но тут же покачнулся - снова нахлынула дурнота; - Бен, проводи Октавию домой.
- Хорошо. Пошли, мисс.
Девушка в нерешительности стояла.
- А почему бы мне не остаться здесь на ночь? Тебе нужен уход и...
- Нет, - твердо перебил он ее. - Уходи. - И, притянув к себе, нежно поцеловал в лоб. - Послушайся меня, держись отсюда подальше.
Октавия подняла на него глаза:
- Извини, но я не могу сделать то, о чем ты просишь. - Она встала на цыпочки и потерлась губами о его губы. - Визиты сюда меня не скомпрометируют. Подожди до завтра - ты меня не узнаешь.
Октавия улыбалась, но не могла скрыть, чего ей это стоило.
- Отдыхай. Завтра принесу тебе настойку опия. Я подумала об этом и сегодня, но навалилось так много дел... - Девушка развела руками.
Руперт слушал, как затихали их шаги на каменной лестнице, потом бросился на одну из кроватей и, подложив руки под голову, уставился в потолок.
Сколько времени осталось до суда? Адвокат, конечно, мог бы потянуть со слушанием, но это - все, что было в его силах. Руперт не знал, хотел ли он проволочек: коротать дни и ночи в этой комнате и знать, что будущего нет? Что покинуть тюрьму можно лишь в телеге, которая повезет его на площадь Тайберн?
Лучше покончить со всем разом. Но Руперт помнил, что даже после вынесения приговора человек мог месяцами маяться в ожидании казни. И все это время он должен находиться в камере смертников.
Нужно немедленно прекратить визиты Октавии. Они слишком болезненны для них обоих. Но какова ирония судьбы - обрести счастье перед лицом смерти!
Однако прежде чем принять смерть, необходимо довести до конца дело с Ригби и Лакроссом. Следует подготовить официальное требование платежей. Через надлежащее время Бен его подаст и он же созовет судебных приставов. В конце концов банк аннулирует право на владение домом.
Недели через четыре дело с Хартридж Фолли будет завершено. Он сможет им заниматься даже из стен Ньюгейтской тюрьмы, конечно, при условии, что эти четыре недели у него остались. Впрочем, известно, что правосудие, даже без всяких усилий со стороны адвоката, свершается очень медленно.
Руперт закрыл глаза, стараясь унять биение молота в висках. Он вспомнил Филиппа. Он был так близок к тому, чтобы завершить историю, начавшуюся давным-давно на Бичи-Хэд, отомстить брату за Джерваса. Так близок, но что теперь проку? Мог бы быть в тысячах миль. Вскоре силой захвативший графский титул Филипп сможет носить его, ничем не рискуя.
Глава 22
Когда Руперт проснулся, каждый сустав ломило, но тяжесть в голове почти прошла. Бешено ругаясь, он сполз с кровати и проковылял к выходящему во внутренний дворик окну.
Двор был полон людей: мужчин, женщин, детей - и все они ходили по кругу. Меж ними сновали лоточники, мальчишки катили бочки - каждый спешил нажиться на нуждах тюрьмы.
- Желаете завтрак, сэр?
Руперт обернулся на женский голос. В дверях стояла юная девушка, выжидательно улыбаясь и вытирая руки о неряшливый передник.
- Ты кто?
- Ваша прачка, сэр. Меня зовут Эми. - Она во все глаза смотрела на знаменитого разбойника. Его одежда была разодрана и запятнана кровью, но ее превосходное качество было очевидно и сейчас. И хотя лицо Лорда Ника было разбито, а волосы слиплись, девушка поняла, что перед ней настоящий мужчина.
- Хотите, принесу отличную баранью отбивную и яйца? Руперт поколебался, но, решив, что силы надо восстанавливать, кивнул:
- Спасибо, Эми.
Прачка скрылась. Руперт осторожно опустился на кровать. Он чувствовал себя так, словно его тело было сплошным синяком.
В углу стояло треснутое зеркало, и Руперт с гримасой отвращения стал разглядывать свое лицо: небритое, глаза запали, все в ссадинах. Он тронул рану на лбу. Больше она не кровоточила. Октавия стерла запекшуюся кровь, но рана действительно была серьезной и выглядела ужасно. Ему нужен хирург. Но какой смысл зашивать практически готового мертвеца?
Руперт одернул себя - нельзя так думать. Действительность не изменишь, а такие мысли принять ее не
