помогут.
- Ну вот. Лорд Ник, - вернулась девушка с оловянным подносом. - С кухни самого надзирателя. Так устроили ваши друзья. - Она поставила еду на стол. - И еще пинта свежего пива.
Руперт кивнул, сел и только тут понял, насколько он проголодался; от аппетитного запаха просто побежали слюнки. Девушка тем временем бросилась поправлять постель.
- У вас есть что-нибудь в стирку, сэр?
- Все, что у меня есть, на мне, - ответил он, опорожняя кружку до капли.
- Обед принесу в четыре часа, сэр. Если понадоблюсь раньше, дайте знать охраннику Тимсону. Он за мной пошлет.
- Можешь принести горячую воду, мыло и бритву? - попросил Руперт.
Прачка кивнула и направилась к двери. Когда она взялась за ручку, с лестницы послышался распевный голос:
- Ты что, не можешь тащить осторожнее, увалень? Я такие деньги плачу, а ты всю воду из ванны на ступени выплескаешь!
- Ну будет, будет, прикуси язык, женщина!
- Ах, вот ты как заговорил! - раздался тот же голос. - Нет уж, о моем языке толковать нечего. Пока я плачу, знай лишь свое дело!
Руперт слушал, не веря ушам. Голос принадлежал, несомненно, Октавии, но выговор... Так говорить может только простолюдинка. Голос подбадривал и подхлестывал того, кто, тяжело дыша и вполголоса ругаясь, топал по лестнице, волоча тяжелую ношу.
- Сюда, ставь здесь. Ну же, давай и не вздумай пролить еще хоть каплю. - В дверях показалась Октавия и властно указала на середину комнаты. - И вот что, приятель, принесите-ка еще парочку кувшинов воды. Она полезла в карман подола грубого платья и важно добавила:
- Вот вам за труды. Спасибочки. И не забудьте о кувшинах.
Двое мужчин, которые только что втащили по крутой лестнице полную ванну, что-то мрачно пробормотали, забрали монеты и, кивнув знаменитому грабителю, вышли. Руперт с изумлением смотрел на свою гостью.
На Октавии было ярко-оранжевое платье, которое явно знало лучшие дни. Грудь колыхалась над низким вырезом, едва прикрытая старым изодранным кружевом. Верхняя юбка подколота выше щиколоток, и из-под нее виднелись грязная нижняя и пара деревянных башмаков. На голове Октавии алел завязанный под подбородком платок, из-под которого на плечо спускалась длинная коса. Под ногтями виднелась черная кайма.
Она положила на пол узелок, поставила корзину, улыбнулась и, тряхнув головой, спросила:
- Хороша деваха из таверны?
- Дьявол меня раздери, Октавия! - воскликнул Руперт. - Что это значит?
- Я решила, будет лучше, если к тебе станут приходить две различные женщины, - объяснила она. - Одна - таинственная леди под вуалью. Другая девчонка из таверны. Это окончательно собьет их с толку.
Руперт недоверчиво покачал головой, но прежде, чем успел что-либо ответить, появилась Эми. В руках она несла кувшин с водой, бритву и мыло. Она недоверчиво уставилась на гостью:
- Ты кто?
- Подружка Лорда Ника, - важно ответила Октавия. - Но разве тебя это касается?
- Это мой джентльмен, - сморщила нос Эми. - Он не нуждается, чтобы за ним присматривал кто-нибудь еще. Здесь моя территория. Так что окажи любезность, выметайся вон!
- Я имею полное право посещать заключенного. - Октавия скривилась, как от неприятного запаха. - Заруби себе на носу - ты для него слуга, а я - подружка. Так что поставь вещи у ванны и убирайся отсюда. Если понадобишься, тебя позовут.
Эми набрала воздуха в легкие, явно намереваясь разразиться ругательствами. Но давящийся от смеха Руперт успел встать между женщинами.
- Спасибо, Эми, - тепло проговорил он. - Я тебе очень благодарен. Теперь мне придется во многом полагаться на тебя.
Прачка поостыла.
- Всегда к вашим услугам, сэр, не то что посетительницы, которым рано или поздно придется отсюда уйти, - фыркнула она в сторону Октавии.
- Именно так, Эми, - согласился Руперт, подталкивая служанку к двери.
Наконец, покосившись в последний раз на Октавию, прачка ушла. Руперт закрыл за ней дверь, прислонился к косяку и посмотрел на 'деваху из таверны' смеющимися глазами.
- Приходится признать, что актриса ты великолепная.
- А разве ты раньше не знал? - ответила она таким тоном, словно это само собой разумелось. - Мы ведь с тобой постоянно на сцене.
- Да. Но пьеса, Октавия, окончена.
- Глупости, - покачала головой девушка. - А теперь прими ванну. Я принесла чистую одежду, настойку опия, арнику и туалетные принадлежности. Так что поживешь со всеми удобствами до тех пор, пока нам не удастся тебя отсюда вытащить.
В ее тоне появилось нечто такое, что Руперт понял: спорить бесполезно. Если ей легче считать, что еще можно что-то сделать, жестоко ее разочаровывать. Она и сама скоро все поймет.
- Ты, кажется, все предусмотрела, - сменил он тему.
- Как будто бы, - улыбнулась Октавия. - А теперь расслабься. Тебе не нужно ни о чем заботиться. Я все сделаю сама.
Она осторожно сняла с его плеч изодранный сюртук, расстегнула жилет и рубашку и вскрикнула от ужаса - на боку темнел здоровенный синяк.
- Что они с тобой сделали?
- Немного позабавились. Но я не хрустальный, дорогая.
- Ты крепкий, - согласилась Октавия. - Но если бы я сумела до них добраться, своими руками вырвала бы их трусливые сердца. - Октавия смотрела на Руперта в ярости, а пальцы тем временем гладили его широкую грудь. Малодушные негодяи!
- В этом ты совершенно права. - Руперт почувствовал, как проходит подавленность.
Октавия расстегнула ремень и подтолкнула Руперта к кровати:
- Сядь.
- Не самое соблазнительное разоблачение, - буркнул он, устраиваясь на краешке. Октавия склонилась, чтобы снять с него сапоги. - Ты ведешь себя как сиделка, а не как любовница.
Девушка подняла глаза и улыбнулась. Ее глаза светились радостью, и Руперт понял, зачем она пришла.
- Погоди, все в свое время.
- Ладно, - ответил он, изображая удовлетворенный вздох.
- А теперь забирайся в ванну. Вот и еще кувшины несут.
Октавия открыла дверь и взяла принесенную воду.
Руперт опустился в горячую ванну и застонал от удовольствия и боли, когда израненную кожу омыла вода. Опершись головой о край, он вытянул ноги.
- Я помою тебе волосы, - сказала Октавия, подтаскивая один из кувшинов к ванне. - Нагнись вперед.
Руперт повиновался и закрыл глаза, когда теплая вода побежала по голове и спине. Он снова почувствовал себя как в детстве: о нем заботились, за ним ухаживали. Эта мысль его позабавила и принесла облегчение.
Руки Октавии осторожно, но умело поглаживали и массировали голову. Он вспомнил, как сам однажды таким же образом снимал у нее напряжение. Пальцы дрогнули - нервные окончания в них не забыли, как прикасались к ее коже и податливое мягкое тело уступало их движениям.
- Нравится? - спросила девушка, и ее ладони скользнули вниз по спине. Она понимала, что доставляет Руперту удовольствие.
