песчинок предела нет. Тогда соотношение ста миллионов к одному станет не таким уж большим. А в бесконечности должно быть бесконечное количество идентичных песчинок. Таков факт жизни внутри мультивселенной. Я знаю. Я видела.
Шэнноу допил кофе.
- Вы хотите сказать, что в каком-то мире Сэма Арчера еще не увели в Замок-на-Руднике?
- Вот именно.
- Так почему вы не отправитесь туда и не найдете его сами? Зачем посылать кого-то?
Амазига отошла к сосуду и наполнила кружки. Теперь Шэнноу прихлебывал черный напиток с удовольствием. Она села и откинулась на спинку кожаного кресла.
- Я побывала в прошлом, - сказала она, - и нашла Сэма. И вернулась с ним домой. Мы прожили с ним здесь почти год.
- Он умер?
Она покачала головой.
- Я совершила ошибку. Рассказала ему всю правду, и однажды утром он исчез, отправился на поиски того, что назвал своей собственной жизнью. Но он не знал, что я уже была беременна Гаретом. Возможно, это толкнуло бы его изменить решение. Не знаю. Но на этот раз, Шэнноу, я все сделаю правильно. С вашей помощью.
- Вашему сыну около двадцати. Почему вы ждали так долго?
Амазига вздохнула.
- Ему восемнадцать. У меня ушло два года, чтобы снова найти Сэма. Да и то мне повезло. Последние десять лет я потратила на исследования, изучала ясновидение и мистицизм. И поняла, что ясновидящие не могут видеть будущее, так как оно еще не существует. Они лишь способны заглядывать в другие идентичные миры, чем и объясняется нелепейшая ошибочность некоторых их предсказаний. Они видят будущее другого мира и предсказывают, что оно произойдет здесь. Но самые разные события могут изменить вероятные будущие. Наконец, я сумела найти человека с невероятнейшими способностями. Он жил в Сидоне - я редко видела более красивые края: красные крутые холмы среди великолепной пустыни. Некоторое время я жила с ним и с помощью моих Сипстрасси запечатлевала его способности в машине. - Она встала и подошла к ящику с черной стенкой на письменном столе. - Вот в этой. Она похожа на компьютер, но совершенно особый. - Амазига нажала кнопку, экран замерцал, и его заняло красивое мужское лицо с огненно-рыжими, отливающими золотом волосами и глазами удивительной синевы.
- Добро пожаловать домой, Амазига, - раздался негромкий, гармоничный и бесконечно человечный голос. - Я вижу, ты нашла, кого искала.
- Да, Люкас. Это Йон Шэнноу.
Шэнноу вскочил и подошел к ящику.
- Ты заперла там человека? - спросил он в ужасе.
- Нет, не человека. Он умер. Я уехала, продолжая исследования, а с ним случился инфаркт. Люкас хранит все его воспоминания. Но он одновременно и нечто иное. Он осознает себя по собственному праву. Действует он как своего рода хроноскоп, используя и силу Сипстрасси, и магию древних порталов. Благодаря его способностям мы можем наблюдать альтернативные миры. Покажи ему, Люкас.
- Что вам хотелось бы увидеть, мистер Шэнноу? - спросил Люкас.
Он чуть было не сказал 'Иерусалим', но не смог и, поколебавшись, ответил:
- Выберите сами.
Лицо исчезло, и Шэнноу увидел перед собой город на холме с огромным храмом в центре. Небо над городом было глубокой синевы. Перед храмом, вскинув руки, стоял мужчина, которого слушала огромная толпа. Он был одет в вызолоченные доспехи и бронзовый шлем. Из машины доносились звуки языка, которого Шэнноу не знал, и голос человека в доспехах был мелодичным и сильным. В его речь ворвался голос Люкаса:
- Это Соломон, и он освящает великий иерусалимский храм.
Картина растаяла и тотчас сменилась другой. Теперь город лежал в развалинах. Темнобородый человек угрюмо смотрел на разбитые камни. И вновь Люкас пояснил:
- Это ассирийский царь. Он уничтожил город. Соломон пал в великой битве. Как видишь, храма тут нет. В этом мире Соломон потерпел неудачу. Хочешь увидеть другие варианты?
- Нет, - сказал Шэнноу. - Покажите мне Сэма Арчера - того, которого вы хотите, чтобы я нашел.
Экран замерцал, и Шэнноу увидел горный склон со скоплением палаток. Несколько человек собирали хворост. Одним был высокий широкоплечий мужчина, которого он так хорошо помнил: Сэм Арчер, археолог и Хранитель. За его плечом торчало ружье. Он стоял на уступе и оглядывал равнину. По равнине двигалось войско.
- На следующий день, - сказал Люкас, - армия проникнет в горы, убивая всех.
- Какая это война?
- С исчадиями. Они победили, а теперь истребляют последних, кто уцелел.
Экран снова замерцал, и на нем возникло красивое лицо с ясными синими глазами.
- А я в этом мире существую? - спросил Шэнноу.
- Существовали. Были фермером. Вас убили во время первого вторжения. Сэм Арчер не был с вами знаком.
- А кто управляет исчадиями? Саренто? Уэлби?
- Ни тот и ни другой, а Кровь-Камень.
- Но ведь кто-то же должен его контролировать?
- Нет, Шэнноу, - сказала Амазига. - В этом мире Кровь-Камень живой. Саренто втянул его в себя и таким образом сотворил демона ужасающей мощи. С тех пор умерли тысячи и тысячи, чтобы насыщать Кровь- Камень.
- А убить его можно?
- Нет, - сказал Люкас. - Он неуязвим для пуль и снарядов и способен окружить себя силовым полем гигантской мощности. Его мог бы уничтожить Меч Божий, но в этом мире не было подстерегающей ядерной ракеты.
- Кровь-Камень тебя не касается, Шэнноу, - вмешалась Амазига. - Я хочу только, чтобы ты спас Сэма и доставил его сюда. Так ты согласен?
- У меня есть затруднения, - сказал он.
- Ну да. С твоей памятью. Тут я могу тебе помочь. Но только после твоего возвращения.
- Но зачем ждать?
Она заколебалась, а потом ответила:
- Я скажу тебе правду и прошу тебя принять ее. Если я верну тебе память, ты уже не будешь таким, как сейчас. А человек, которым ты станешь хотя и более для меня приемлемый, - будет иметь меньше шансов на успех. Поверишь мне на слово?
Шэнноу помолчал, не отводя светлых глаз от ее темных.
- Тебе нужен Шэнноу-убийца.
- Да, - прошептала она. Он кивнул.
- Это принижает нас обоих.
- Знаю, - ответила она, опустив глаза.
* * *
Когда Нестор и Клем въехали в Чистоту, главная улица городка кишела людьми. Рудокопы, чьи карманы жгла недельная получка, спешили в питейные заведения и игорные дома, а горожане направлялись в рестораны и харчевни. Лавки и магазины были все еще открыты, хотя уже давно смерклось, и трое фонарщиков с лестницами и свечами шли по улице, а позади них двойной ряд больших фонарей лил желтоватый свет, и в его лучах грязь на мостовой сверкала, точно золотые самородки.
Нестор никогда прежде в Чистоте не бывал, хотя и слышал, что серебряные рудники очень способствовали процветанию общины. В воздухе воняло дымом и серой, а на улице повсюду звучала музыка, режущая слух дисгармоничностью и громкостью - слишком уж много мелодий соперничали между собой.
- Выпьем! - крикнул Клем. - У меня горло пересохло так, будто в нем застряла половина пустынь!
Нестор кивнул, и они остановили лошадей перед большим трактиром с затейливыми окнами из цветных
