Клем упал и пополз по полу. Он как раз добрался до порога задней комнаты, когда ставни слетели с окна внутрь. Вскочив, он прострелил горло первому из нападавших, и тот свалился на своих товарищей. Брум был в забытьи и лежал на самой линии огня. Клем прыгнул к кровати и сдернул раненого на пол. Мимо них просвистели пули, пронизывая пуховое одеяло, и в воздухе закружились перышки. Пуля жгуче чиркнула по шее Клема. Он выстрелил, и его пуля ударила врага в подбородок, прошила мозг.
Растянувшись у кровати, Клем перезарядил пистолет. Пуля пробила матрас, вошла ему в бедро, задела кость и разорвала мышцы. Клем откинулся и пустил три пули в фигуры за окном. Исчадия пригнулись ниже подоконника. Клем покосился на свою ногу, увидел хлещущую из раны кровь и негромко выругался.
В окно влезал человек. Клем застрелил его, и он неподвижно перевесился в комнату. Его пистолет со стуком упал на пол. Перекатившись на живот, Клем подполз к пистолету и подобрал его.
Наступила мертвая тишина.
* * *
Джозия Брум очнулся от бредовых видений и осознал, что лежит на полу спальни, а молодой Клем Стейнер сидит в двух шагах от него с двумя пистолетами в руках, а нога у него вся в крови.
- Что происходит, Клем? - прошептал он.
- Исчадия, - ответил пистолетчик.
'Я все еще брежу', - подумал Брум. Исчадия ведь были все уничтожены Диаконом в самой кровавой бойне, какую только видел этот новый мир. Пуля отбила щепку от оконной рамы и прорвала вышивку, висевшую в рамке на дальней стене. Джозия Брум засмеялся. Вот уж бред так бред! Рамка повисла криво, в середине зияла дыра. Но Брум успел разобрать слова: 'Труды человеческие преходящи, но Господь пребывает вечно'.
Он попытался встать.
- Лежи! - приказал Клем.
- Так это же сон, Клем, - сказал Джозия, приподнимаясь на колени. Стейнер оттолкнулся от пола, скользнул вперед и плечом подшиб ноги уже вставшего Джозии. Пули впились в заднюю стену, и вышивка свалилась на пол, сосновая рамка разлетелась на планки.
- Это не сон. Понимаете? Не сон! Джозия задохнулся, рана в груди ожгла его нестерпимой болью.
- Но... Но это же не могут быть исчадия!
- Ладно, не могут, - согласился Клем. - Но поверьте, Джозия, если они и не подлинные, так очень ловко выдают себя за настоящих. - Он извернулся, сел, застонав от боли, и взвел курки обоих пистолетов. - Если у вас найдутся силы, так, может, вы попробуете перетянуть мою рану? Неохота истечь кровью в самый разгар веселья.
За окном мелькнула тень. Пистолеты Клема рявкнули, и Джозия увидел падающую человеческую фигуру.
- Зачем это они? - спросил Джозия.
- Мне недосуг их расспрашивать, - сообщил ему Клем. - Разорвите простыню на бинты.
Джозия посмотрел на рану в бедре Клема. Кровь все текла, пропитывая штанину из черного сукна. Его собственная одежда висела на спинке стула. Джозия подполз к нему, вытащил ремень из брюк и вернулся к Клему. Потом отломил кусок от сосновой планки. Клем затянул ремень на ноге выше раны так, что он впился в кожу. Потом он попытался с помощью обломка планки закрутить ремень еще туже. Планка сломалась. Кровотечение заметно уменьшилось, но не прекратилось.
- Возьми-ка один из этих пистолетов, Джозия, - сказал Клем. - Я того и гляди вырублюсь.
Брум помотал головой.
- Я не могу убить даже для спасения собственной жизни. Я не верю в насилие.
- До чего же приятно встретить в такие времена человека с убеждениями, - устало пробормотал Клем. Наверху раздались выстрелы, и снаружи кто-то закричал.
Клем подполз к двери и заглянул в большую комнату. Бет пряталась за опрокинутым столом с ружьем в руках. Старуха - Зера - притаилась под подоконником с пистолетом в кулаке. Доктор Мередит лежал у западной стены, рядом с ним Исида и дети.
- Никто не ранен? - окликнул их Клем.
- Сукины дети перебили мне плечо, - ответила Зера. - Болит донельзя.
Мередит оставил детей, прополз через комнату к Зере и быстро осмотрел ее рану.
- Пуля сломала ключицу и вышла почти у шеи. Рана сильно кровоточит, однако никакие жизненные органы не задеты. Сейчас я найду что-нибудь для перевязки.
- Эй, наверху! Что там? - крикнула Бет.
Сверху донесся голос Нестора Гаррити:
- Они попрятались в сарае и за колодой. Мы уложили четырнадцать. Несколько раненых отползли в укрытие, но десять валяются без движения. И, по-моему, Клем прикончил еще двоих, но отсюда не видно.
- Смотрите в оба! - крикнула Бет. - И предупредите нас, когда они опять зашевелятся.
- Хорошо, фрей.
Заплакал младенец - тоненький жалобный писк. Бет обернулась к Исиде:
- На кухне осталось еще немного молока, девочка. Только будь осторожнее.
Исида, пригибаясь, прошла через комнату в кухню. Все засовы на задней двери были заложены, ставни на окнах крепко заперты. Высокий кувшин с молоком стоял на верхней полке. Исида выпрямилась, сняла его, подошла к колыбели и села рядом.
- А как мне его кормить?
Бет ругнулась, отошла от стола к комоду, прислонила к нему ружье и достала из второго ящика пару красивых перчаток из тонкой кожи. Единственные перчатки в ее жизни. Их подарил ей перед свадьбой Шон, ее первый муж. 'Так я ни разу их и не надела!' - подумала Бет. Из рабочей корзинки на комоде она взяла иглу и проткнула три крохотные дырочки в кончике самого длинного пальца перчатки. Захватив ружье, она подошла к колыбели. Младенец исходил плачем, и она велела Исиде взять малютку-мальчика на руки, прижать к груди. Потом налила молоко в перчатку и подождала, пока оно не начало сочиться из дырочек. Младенец не сразу приспособился к перчатке и захлебнулся. Исида поддержала его затылок, и он начал сосать.
- Они подкрадываются сзади! - завопил Нестор. - Отсюда мне в них не попасть!
Клем отполз назад в комнату Джозии и притаился у окна. Увидел тени на утоптанной земле и различил очертания рогатого шлема. Определить, сколько там исчадии, он не мог, но остановить их был только один способ: появиться в окне и открыть огонь. У Клема пересохло во рту.
- Давай! - скомандовал он себе громко. - Теперь же, не то духа не хватит.
Он молниеносно повернулся, паля в развороченное окно. Двое упали, но третий успел выстрелить. Клем ощутил удар в грудь и все же хладнокровно послал пулю в голову исчадия. Потом пошатнулся и упал возле кровати.
Джозия Брум подполз к нему.
- Очень плохо? - спросил он.
- Видывал я дни и получше, - ответил Клем, пытаясь перезарядить пистолеты. Калибр пистолета исчадия, который он подобрал, был больше, чем калибр его собственного, а патронов к нему у него не было, и он с ругательством отшвырнул разряженное оружие.
- Черт дери, - сказал он с горечью, - эти стервецы скоро меня разозлят по-настоящему!
Зарядив свой пистолет, он привалился к стене, избегая смотреть на рану в груди. Брум проковылял в большую комнату позвать Мередита. Врач подошел к Клему, и пистолетчик почувствовал, как его пальцы начали ощупывать рану.
Мередит ничего не сказал, и Клем открыл глаза.
- Хотите сообщить мне хорошую новость? - спросил он.
- Не такую уж хорошую, - негромко ответил врач.
- Даже не верится! - У Клема кружилась голова, его одолевала слабость, но он держался. Защитников дома было слишком мало, и он не собирался вот так взять да умереть. И закашлялся. В рот ему хлынула кровь, забрызгивая светлую рубашку Мередита. Клем осел. Солнце заходило, небо было цвета очищенной меди. Клем поднялся с пола, пошатнулся, но ухватился за оконную раму и удержался на ногах.
- Что ты делаешь? - крикнул Джозия Брум, протягивая руку, чтобы ухватить Клема за локоть. Мередит
