для общества. Английская команда по крикету потерпела поражение. Росла безработица. В полугодовом отчете Сити отмечались рекордные прибыли по контрактам Кассули, хотя примерно через неделю после того, как я приехал к Джорджу, в газетах замелькали статьи, говорящие, что Яссир Кассули собирается свернуть свою деятельность в Британии. Я чувствовал, что за этими статьями стоит Мики Хардинг, но через день или два Кассули опубликовал резкое опровержение, и вся эта история, как и случай со стрельбой у побережья Девона, канули в Лету.
Я работал на Джорджа Куллена. Чинил моторы, сращивал планширы, приводил в порядок гелевые покрытия и чистил с песком палубы. Мне платили пивом, бутербродами и кредитом. За счет кредита я приобрел три компаса «Пластимо». Один установил на столе с картой, другой на шпангоуте в кубрике, а третий — чуть ближе к корме от бизань-мачты. Еще я купил у Джорджа два больших якоря и затащил их на борт. Я все время приставал к Джорджу, чтобы он подыскал мне хронометр и барометр. И каждый день пытался дозвониться до Анжелы.
Я не оставлял сообщений на автоответчике в доме Беннистера, чтобы тот не вообразил, что у меня есть основания доверять Анжеле, зато активно использовал автоответчик у нее в офисе. Я умолял ее позвонить мне на верфи Куллена. Рита, чьи юбки по мере усиления жары становились все короче, относилась к моим звонкам сочувственно. Они напоминали ей романтические истории из журналов.
Но своими усилиями я ничего не добился. Анжела дома не бывала, и она ни разу не позвонила мне. Я дозвонился до телевизионной компании, и меня соединили с Мэттью Купером.
— О Господи, Ник! Ну ты и наделал дел!
— Ничего я не наделал!
— Не дал доснять хороший фильм, — горько промолвил он.
— Я здесь ни при чем, Мэттью. А как Анжела?
Он помолчал.
— Она кипит.
— Могу себе представить.
— Она все время твердит, что фильм еще можно спасти. Но Беннистер к нему возвращаться не хочет. Он получил официальную бумагу, что является владельцем «Сикоракс».
— К черту его, — сказал я. Рита, делавшая вид, что не прислушивается к разговору, невольно хихикнула. — Может, ты передашь Анжеле кое-что? — спросил я.
— Она больше не работает, Ник. Теперь она все время с Беннистером.
— Ради Бога, Мэттью! Пошевели извилинами! Разве хорошие директора не должны обладать мозгами? Напиши ей письмо на своем бланке. Она его прочитает.
— Хорошо, — неохотно ответил он.
— Попроси ее разыскать парня по имени Мики Хардинг. Его уже, наверное, выписали из больницы. — Я дал ему рабочий и домашний телефоны Мики. — Она должна сказать Мики, что он может ей доверять. Пусть она докажет это, назвав его Маусом и сказав ему, что в ту ночь со мной был Терри. Она поймет.
Мэттью все записал.
— И скажи ей, — добавил я, — что Беннистер не должен участвовать в Сен-Пьере.
— Ты смеешься, — ответил Мэттью. — Нас посылают снимать, как он делает поворот в Ньюфаундленде!
— Когда вы едете?
Он опять помолчал.
— Мне не разрешено говорить об этом, Ник.
— О Господи! Ладно. Просто передай ей все, что я сказал.
— Попытаюсь, Ник.
— И скажи ей еще кое-что.
Мне не надо было продолжать: Мэттью и так все понял.
— Я скажу ей, Ник. — В его голосе звучала грусть.
Положив трубку, я попытался дозвониться до Мики Хардинга, но в редакции его не было, а дома тоже никто не подходил к телефону. Когда я закончил звонить, Рита открыла небольшую коробочку с деньгами и положила туда мой счет за разговор. Джордж брал с меня пятьдесят центов за звонок и пятьдесят центов за каждую минуту сверх положенного времени. Рита подсчитала, что я уже должен старому плуту больше десяти фунтов.
— Он хочет, чтобы ты сегодня вечером вышел в море, — сказал она.
— Вышел в море?
— Его парень сломал руку, и Джордж хочет, чтобы ты взял его пятидесятидвухфутовый катер. Он сказал, чтобы ты заправил баки. Он сам пойдет с тобой.
Итак, сегодня ночью я примкну к клану знаменитых девонских контрабандистов.
Ночью я вывел пятидесятидвухфутовый катер в море, где на расстоянии двадцати миль от берега мы встретились с французским траулером. Французы сбросили нам три короба, в которых были радиоприемники, снятые с судов, стоящих в портах и гаванях по побережью Британии. Джордж заплатил им наличными, принял от них стакан бренди и, в свою очередь, презентовал им бутылку давешнего шотландского виски. Затем мы вернулись домой. На обратном пути в Хамоаз в этот прекрасный рассветный час мы не встретили водной полиции. Джордж сидел в каюте и попыхивал трубкой.
— Там есть прекрасный маленький средневолновый приемник. Ведь ты можешь обойтись и средневолновым?
— В качестве платы за сегодняшнюю работу я бы предпочел коротковолновый.
Он шумно втянул в себя воздух.
— Но, Ник, ведь ты еще должен мне за койку!
— И ты называешь эту грязную сырую платформу койкой!
Он ухмыльнулся, но прежде чем уехать домой, бросил на мешок с парусами в кубрике «Сикоракс» потрепанный коротковолновик.
Все воскресенье я приводил его в порядок, и, к моему удивлению, он заработал.
Ровно через неделю после этого я занимался ремонтом плиты для камбуза, снятой с разбитого «Вестерли», которую Джордж купил буквально за гроши. Я на своем горбу тащил эту плиту через всю верфь. Я уже оснастил гафель, мне осталось только подсоединить подъемный гордень к плите, но дойдя до причала выше того места, где стояла моя яхта, я увидел, что я не один. В кубрике «Сикоракс» сидел Гарри Эббот. На нем были его клетчатые брюки для гольфа, на коленях лежали бутылка пива и пакет с бутербродами, а в правой руке он держал мой кольт сорок пятого калибра.
— Добрый день, Ник. — Он прицелился прямо мне в голову, и не успел я двинуться, как он спустил курок.
Кольт не был заряжен. Гарри усмехнулся:
— Непослушный Ник, очень непослушный! Ты ведь знаешь, какое тебя ждет наказание за незаконное хранение оружия?
— Уик-энд для игры в гольф с тобой, Гарри?
Он проговорил с упреком:
— Экий ты неблагодарный, Ник. Я никому не сказал о твоем убогом убежище, а ты в ответ только оскорбляешь меня. Что привез Джордж на этих днях?
— Ничего особенного, несколько приемников, в основном французских.
Я привязал канат на место и взобрался на палубу. Из грота-фала у меня получился прекрасный кран, с помощью которого я перенес плиту, правда, в опасной близости от головы Эббота. Он соблаговолил помочь опустить ее на пол кубрика.
— Я думал, тебе будет интересно узнать, — произнес он, — что ордер на твой арест аннулирован.
— А я даже не знал, что он существовал.
— Были даже крики «Держи! Лови!». Мы искали тебя повсюду: и на небе, и на земле! Ты знаешь, в какую копеечку ты встал правительству ее величества, которое оплачивало полицейским сверхурочные?
— Гарри, ты и сейчас на сверхурочной работе? — Я заметил, что он пьет мое пиво. Он галантно предложил и мне бутылочку, с которой я уселся напротив него. — Твое здоровье, Гарри.
