— Элизабет, — сказала она тихим, “благородным” голосом. — Я согласна с Уильямом. Ваши испытания окончены. Но теперь вопрос о состоянии Тимоти приобретает первостепенное значение. Мы семья, и нас беспокоит будущее холдингов Тимоти. Майкл, Брэд и Трент прекрасно знакомы с корпорациями Тимоти и их деятельностью, а вы — нет. Вы ведь не разбираетесь в бизнесе, верно?
Элизабет гадала: ждет ли Лоретта от нее ответа? Она пошла на компромисс и кивнула. Все это правда, она действительно ничего не знает о бизнесе.
— Поэтому, видите ли, — сказала Лоретта, одаривая Элизабет одной из своих редких улыбок, которая, однако, не коснулась ее глаз, — поэтому я просто предлагаю вам покинуть семью, но, конечно, не так, как вы в нее вошли. Я полагаю, что сумма, скажем, в десять миллионов долларов была бы вполне достойной компенсацией за эти три года Род Сэмюэлс рассмеялся. Даже Рэмзи Денибар казался смущенным этим намеренным оскорблением. Элизабет была уже готова сказать Лоретте, что она согласна оставить себе десять миллионов долларов, лишь бы никогда до конца своих дней не видеть никого из семьи Карлтонов, но почувствовала, как рука Рода легла под столом на ее руку. “Он тоже хорошо меня знает”, — подумала она.
— Ну, что ж, Лоретта, — сказал Род, — надеюсь, вы понимаете, что ваше предложение абсурдно и на самом деле завещание невозможно опротестовать. Однако…
Элизабет перебила его. “Сейчас или никогда”, — подумала она, чувствуя их ненависть, которая, как волны, накатывала на нее со всех сторон.
— Род, мне хотелось бы кое-что сказать. Лоретта, ваше предложение, ну.., это не то, чего я ожидала.
Она чувствовала, что говорит, как идиотка.
— По правде говоря, я не думала о том, чтобы взять десять миллионов долларов из состояния Тимоти. Собственно, я не собиралась…
Кэтрин Карлтон резко вскочила на ноги, прижимая ладони к поверхности стола.
— Ты мерзкая, злая женщина! Ты вышла за моего отца из-за его богатства, оторвала его от нас и три года вертела им, как хотела, а потом убила его, когда он понял, какая ты потаскушка! Всем известно, что ты подкупила этого типа, чтобы он свидетельствовал в твою пользу. Ты не стоишь и десятицентовика, а уж тем более состояния моего отца!
Выражение лица Элизабет не изменилось, она не сделала ни одного движения, лишь произнесла невыразительно и вяло:
— Я не убивала твоего отца, Кэтрин.
— Ты лживая шлюха! Ты даже сделала аборт, чтобы не рожать ребенка от моего отца, потому что ненавидела его, не хотела усложнять себе жизнь.
— Хватит! — твердо произнес Рэмзи Денибар. Он догадался, что собиралась предложить Элизабет, но был так потрясен ее намерением, что не успел предотвратить выходку Кэтрин, Интересно, что теперь сделает Элизабет?
Она заговорила снова, и теперь голос ее звучал гораздо тверже:
— Повторяю, Кэтрин, я не убивала твоего отца. И не убивала его ребенка. У меня был выкидыш. Ты намеренно предпочитаешь не видеть правды.
Род Сэмюэлс удивленно втянул воздух. Он почувствовал, как Элизабет высвободила руку и начала медленно приподниматься со стула. Она оглядела каждого члена семьи по очереди. Потом сказала спокойно отрешенным голосом:
— У меня нет намерения оставлять вам хоть какую-то часть состояния Тимоти. Вы жадные и ненасытные и никого не любите. Вам не удастся опротестовать завещание. Скажу откровенно, если вы только попытаетесь, я не колеблясь использую все ресурсы, все состояние Тимоти, чтобы сразиться с вами. И если у вас окажется хоть малейший шанс опротестовать завещание, вам нечего будет наследовать. Всего хорошего.
Она повернулась и медленно вышла из комнаты директората, осторожно прикрыв за собой дверь.
Элизабет пошатнулась, оказавшись за дверью. Она различала разъяренные голоса, но они были где-то далеко. Ее тошнило, казалось, ее сейчас вырвет, и она быстро огляделась, ища комнату отдыха.
— Миссис Карлтон, вы в порядке?
Элизабет услышала рядом взволнованна голос Миллисент Стейси и с трудом заставила, себя кивнуть встретившись глазами со взглядом старой женщины, в котором светилось сочувствие — Да, — ответила она, — Сейчас все в порядке.
Почему бы вам не пойти в офис мистера Карлтона, мэм? принесу стакан воды.
Элизабет последовала ее совету. Она приняла воду от миссис Стейси, бессменного секретаря Тимоти в течение двадцати двух лет, потом женщина оставив ее одну. Элизабет сидела на мягкой софе и пыталась понять, что же это она наделала.
Тридцатью минутами позже Род Сэмюэлс нашел ее там спокойно и тихо сидящей. Более всего она походила на человека, перенесшего контузию.
— Вы вели себя великолепно, Элизабет. Я горжусь вами. Тимоти тоже бы гордился.
— Я дура, — сказала Элизабет. — Вы ведь знаете, я собиралась оставить им все.
Он кивнул. Элизабет продолжала:
— Какой же я была дурой, что позволила Кэтрин разозлить себя.
— Но наконец-то плотину прорвало, да? Вы ведь не отступитесь от своего намерения?
Она смотрела на него нерешительно, и Сэмюэлс снова заговорил, и в голосе его звучал металл:
— Я думаю, что вам необходимо сейчас же составить завещание, по которому в случае вашей смерти все ваше имущество достанется разным благотворительным фондам.
Ее глаза расширились от изумления и неожиданности:
— Послушайте Род. Это же нелепо! Вы всерьез верите, что они хотят меня убить?
Он долго молчал, потом тихо произнес:
— Вы не убивали Тимоти. Но кто-то убил. Если этот “кто-то” из членов семьи, то где гарантии, что с вами не случится того же?
Она закрыла глаза. С десятого июля весь ее мир накренился и приобрел черты безумия, а сама она казалась себе абсолютно беспомощной. Но только не теперь. Она посмотрела на него, выставив вперед подбородок, и заявила:
— Составьте завещание.
— Хорошо. Можете не сомневаться, я сообщу его содержание каждому сыну, дочери, внукам и даже домашним животным. Все это какой-то бред, — сказала она, снова откидываясь на мягкую кожу софы. Она оставалась неподвижной, но, когда вновь заговорила, в голосе звучал даже намек на юмор. — Включите в завещание и себя. Род, я абсолютно не сомневаюсь, что вы не попытаетесь разделаться со мной.
— Не будьте столь уверены, — ответил адвокат. — Разве я не говорил вам, что моя бывшая жена разорила меня?
Она открыла глаза и подалась вперед.
— Вы были мне замечательным другом. Я ценю это и благодарю за то, что вы спасли мне жизнь.
Он хотел возразить, что это не он, а Кристиан Хантер и никто другой, и благодарить следует его, но лишь поднял свой кожаный кейс ручной работы и, раскрыв, вынул из него толстый пакет.
— Что это?
— Вы уезжаете, Элизабет. Внутри, в пакете, билеты в Париж. Вы там поживете три недели и постараетесь насладиться жизнью. Конечно, остановитесь в “Георге V”.
— Париж, — повторила она глупо.
— Да, пора взять себя в руки. Вам нужен отдых. Самолет вылетает завтра.
Она сжимала в руке билеты, но голос ее звучал нерешительно.
— Разве вы не говорили мне, что Майкл и сыновья Тимоти попытаются произвести подкоп под мои позиции?
— Три недели не принесут никаких изменений. Я заключил нечто вроде сделки, Элизабет. Рэмзи — не дурак.
Она в ответ только взглянула на него, продолжая ожидать разъяснений.
— Брэд пока остается главным исполнительным директором АКИ. Трент возьмет на себя управление
