грандиозный скандал. Здесь другое... – Вдова понурилась. – Вы правы, я знала об этом письме. Но не смогла отговорить мужа... Он все-таки написал его. Дело в том, что в одном из грабителей, которые ограбили то ли банк, то ли почтовую карету, он узнал Федота. Тот был в маске, с накладной бородой и в парике, но Карп Лукич узнал его по сапогам. Как-то Федот заезжал к нам за Александром. Саша представил его своим товарищем по путешествиям. Карп Лукич еще тогда обратил внимание на эти сапоги. Говорит, такие шьют только на Крайнем Севере, из оленьей кожи. И колодка особая. Муж рассказал мне, что разбойники украли очень много денег и он заставит их поделиться. Одним словом, совсем с ума сошел... Я его просила, убеждала, что он ошибся... А он уперся...
– Мы подозреваем, что это письмо стало причиной смерти вашего супруга. Имеется целый ряд улик, что его убийцей является Федот, – сухо сказал Алексей. Чувствовал он себя неважно. Ведь это он так неудачно пошутил, когда Карп Лукич спросил его, много ли взяли денег. Но купец тоже хорош гусь, узнал похитителя, а полиции не сообщил. Вот и поплатился сполна за собственную жадность.
– Найдите Сашу, – сказала Екатерина Савельевна, – я хочу посмотреть ему в глаза. Он лицемерно выражал нам сочувствие, соболезновал, успокаивал, а сам прекрасно знал, что именно Федот расправился с Карпом Лукичом.
– Скажите, Екатерина Савельевна, у Федота имелся револьвер марки «веблей»?
– Не знаю, – пожала вдова плечами. – Оружия при мне он не показывал.
– Но это не значит, что у него его не было, – сказал Тартищев. – Не исключено, что «веблей» у него имелся, потому что такой же револьвер Алексей Дмитрич видел у его «товарища по путешествиям» Смешкова. – Он улыбнулся. – Ничего, Екатерина Савельевна, вы еще посмотрите в глаза этому негодяю. Мы его очень скоро найдем, обязательно поймаем! Дайте только срок! Весь город граблями прочешем! Эти подлецы сколько дел успели натворить и в городе, и в деревне! – Тартищев приложил ладонь к козырьку фуражки. – Разрешите откланяться. Прошу из дома пока не отлучаться, дочь ваша пускай ограничит свои прогулки до минимума. Пока мы не схватим этого негодяя, вам лучше нос на улицу не показывать.
Сыщики вышли на крыльцо. И Алексей повинился, что его шутка стала косвенной причиной гибели купца.
Тартищев покосился на него.
– Еще чего выдумал? Выбрось это из головы! Тебя другое сейчас должно волновать: где этот мерзавец может скрываться?
– Жалко, Федота не уберегли, – вздохнул Алексей. – Уж он бы нам рассказал!
– Мотивы убийства Елены Коломейцевой более-менее понятны. Негодяям нужно было завладеть ее бумагами, чтобы устроить на место гувернантки Полину Смешкову. Не думаю, что ради куска хлеба, – сказал Тартищев.
– Скорее всего из-за наследства. По долгу службы Иван Генрихович оформлял бумаги Миллера на вступление его в наследство. Может, месть? – предположил Алексей.
– А почему бы и нет? Эти звери не принимают во внимание, действовал ли человек по долгу службы или из корыстных побуждений. И бьют по самому больному – детям, – ответил Тартищев.
– А Наумка?
– Наумка вовремя подвернулся под руку. Сначала его хотели использовать просто как барыгу, а после, видно, решили спровоцировать еврейский погром. Но собака помешала, нашла ребенка еще до того, как он умер, и подняла вой. Если бы мальчик погиб, погромов было бы не избежать.
– Но зачем им понадобился еврейский погром? – Алексей задумчиво посмотрел на Тартищева, и тут новая догадка осенила его: – Послушайте, Федор Михайлович! Я, кажется, знаю. Они не нашли «Эль- Гаруду» в доме Бучилиной. Пытали, били ее, но она так и не призналась, где спрятала бриллиант. Но помните, Иван опрашивал Вайтенса, и тот признался, что гадалка приносила ему свои драгоценности для оценки. А когда речь зашла о бриллианте, сказал, что не видел его.
– Возможно, ты прав! – произнес медленно Тартищев. – Тогда становятся понятны действия Смешкова. Во время погрома они хотели ограбить именно Вайтенса. Очевидно, жулики подозревали, что Бучилина отнесла бриллиант ему. Продать она его не могла, слишком приметная и дорогая вещица. Наследник мог обратиться в уголовный суд по факту кражи семейной реликвии... Скорее всего ты прав, Алеша! Надо ехать к Вайтенсу.
– Я слышала, Евгений Константинович говорил Верке, что сначала они заглянут к одному жирному еврею, чтобы забрать у него одну очень дорогую ему штучку, – раздался вдруг за их спиной девичий голос.
Сыщики дружно оглянулись. Надежда Полиндеева, сложив руки за спиной, ехидно улыбнулась.
– Матушка вам арапа заправляет, что Евгений Константинович насильно увез Верку. Ничего не насильно! Она сама за него уцепилась! Ездила к нему за город, на шею вешалась. А потом пригрозила, что заявит в полицию обо всех его делах, если он не заберет ее с собой. И про сейф с деньгами она ему сказала...
– А ябедничать нехорошо, – сказал Алексей. – И почему я должен тебе верить? Вдруг ты в сговоре с сестрой и пытаешься нас запутать?
– Ну, как хотите! – Надежда вздернула подбородок и сделала вид, что собирается уйти. – Я вам одно скажу, это Верка научила Евгения Константиныча устроить в городе жидовский погром. Я слышала, как она читала ему газету, где это все описывалось.
– Да, хороший из тебя лазутчик получится, – улыбнулся Тартищев и подмигнул девочке. – Чем же тебе сестра так насолила, что ты ее решила выдать?
– Да они словно с ума сошли на пару с маменькой, бегали, как сучки, за этим хлыщом. А он обеих по очереди тискал. А то, бывало, маменька заснет, он к Верке в спальню бежит. А потом Федоту хвалится... – Она махнула рукой и скривилась. – Маменька отца из-за девок ругала, а сама... А Верка! Нос кверху! Не подступись! А перед Евгением Константиновичем на коленках ползала...
Сыщики переглянулись. Юная бестия, оказывается, знала больше всех.
– Ладно, мадемуазель, большая вам благодарность от уголовного сыска, – сказал Тартищев. – Вы очень нам помогли. И все же, пока мы не поймали вашего Евгения Константиновича, не выходите из дома. Идите к маменьке. Как бы вы на нее ни сердились, она сейчас нуждается в вашей поддержке.
Надежда окинула их высокомерным взглядом, фыркнула негодующе и, не попрощавшись, скрылась в доме.
– Плоды воспитания! – усмехнулся Тартищев и приказал: – К Вайтенсу! – И тут же с большим сомнением в голосе добавил: – Но сдается мне, мы опять опоздали.
Глава 14
Они не опоздали. Приехали в самый нужный момент. Но это выяснилось позднее. Магазин Вайтенса располагался на первом этаже длинного кирпичного дома. На втором этаже находились ювелирная мастерская и квартира, где жил сам ювелир со стариками-родителями, женой и семью детьми. Это был один из самых богатых магазинов города. Здесь же находилась скупка золота и камней и хранилище, в котором местные богачи держали деньги и драгоценности, если не доверяли собственным сейфам или покидали город на долгое время. За все услуги Вайтенс брал приличную мзду, к тому же его торговля процветала. Поэтому Александр Смешков и его банда взяли бы недурственный куш, вздумай они ограбить ювелира...
В доме не светилось ни одного окна, и только приглядевшись, сыщики заметили на первом этаже узенькую полоску света, пробившуюся сквозь щель между двумя неплотно сдвинутыми шторами.
Именно этот едва различимый лучик света насторожил сыщиков. И Тартищев приказал сопровождавшим их полицейским немедленно окружить дом.
Двери магазина были заперты изнутри. Прислушавшись, сыщики различили за ними какие-то странные звуки. Словно где-то далеко в глубине дома скулила, иногда срываясь на вой, большая собака.
Тогда Тартищев велел выбить дверь. Ворвавшись в дом, сыщики обнаружили в торговом зале все семейство Вайтенсов. Они сбились в тесную кучу и, сидя на полу, дружно подвывали от страха. На лице
