– Иногда можно подумать, будто ты прежде была белошвейкой, – ворчит кузнец. – А пахнет-то как здорово!
– Наша гостья привезла ветчину, – сообщает Рейса.
– Настоящую ветчину из Клета, подкопченную на медленном огне, – добавляет Петра.
– Ежели у нее такой запах, то каков же вкус? – мечтательно произносит кузнец, торопливо умываясь и садясь за стол.
Лидрал с Доррином встречаются глазами и улыбаются.
– Что там вытворяют Белые маги? – спрашивает кузнец, щедро накладывая себе ветчины.
– Пытаются отрезать Спидлар от всего мира, но на сей счет особо в объяснения не вдаются. А вот о строительстве новых судов объявляют во всеуслышание.
– Ну что вы все о грустном, давайте хоть поедим с удовольствием, – предлагает Рейса.
Ваос не сводит глаз с блюда, которое передается сначала Лидрал, потом Доррину и Петре.
– На, угощайся, – Петра ставит блюдо перед ним.
– Спасибо, госпожа Петра.
Ваос берет два верхних кусочка, но продолжает пожирать блюдо глазами.
– Возьми еще, чертенок.
Упрашивать Ваоса не приходится.
– Хорошая ветчина, – с чувством произносит Ваос.
– А вот я, – улыбаясь, возражает Лидрал, – люблю жареные овощи и бобы. Тем паче, что в дороге ими не полакомишься.
Опустошив свою тарелку и допив сидр, Доррин поворачивается к Лидрал:
– Мне надо кое-что закончить в кузнице. Давай поговорим там.
– Под грохот молота?
– Нет, я займусь только филированием и полировкой.
– Он никогда не прекращает работать, – суховато замечает Рейса.
– Во всяком случае, никто не видел его без дела, – поддерживает ее Петра.
– Даже я, – добавляет со своего конца стола Ваос.
– Помолчал бы лучше, – добродушно отмахивается от него Доррин.
– Как раз это и делает человека настоящим кузнецом, – говорит Яррл. – Работа, а не пустая болтовня.
Все три женщины смотрят на кузнеца, но тот продолжает невозмутимо жевать.
– Дай мне хотя бы надеть куртку, – просит Лидрал. – Я, знаешь ли, не выросла среди вечных снегов.
Доррин мог бы указать на то, что климат на Отшельничьем много мягче, чем даже в Джеллико, но он предпочитает промолчать. Потом они идут в кузницу, где юноша зажигает лампу и открывает ларь с железными деталями для игрушек.
– Тебе не холодно? – спрашивает он.
– Так... не очень.
Присев на табурет, юноша крутит ногой педаль, окунает первую деталь в шлифовальную пасту и приставляет ее к точильному камню. Резкий звук заставляет Лидрал поморщиться.
– Как ты это выносишь?
– Привык, наверное, – отвечает юноша, продолжая под взглядом Лидрал обтачивать и полировать темный металл.
Закончив, он складывает детали в ларь и вытирает руки висящим возле станка рваным полотенцем.
– У тебя есть готовые игрушки?
Карие глаза Лидрал на один миг встречаются с глазами Доррина.
– В моей комнате есть несколько, вроде той первой. Они не такие простые, как эти. Дать тебе одну?
Задув лампу, он выходит на холод и дожидается Лидрал, чтобы закрыть за ней дверь в кузницу.
– Сейчас, при нынешних обстоятельствах, мне такую штуковину не продать, но как только лед сломается, я рвану в Ниетр. Это в горной Сутии, довольно далеко от Рильята, так что дотуда добираются лишь немногие торговцы. Тропы паршивые, такие узкие, что повозка не пройдет. Правда, оно, может, и к лучшему: за пару вьючных лошадей на каботажном судне запросят меньше.
– Неужто дела так плохи? – спрашивает Доррин, зачерпывая из колодца ледяной воды и поливая ею руки.
Лидрал ежится:
– Неужели тебе не холодно?
