– Да, даже меня пробирает.
В каморке Доррина Лидрал, продолжая ежиться, садится на кровать. Юноша закутывает ее в покрывало.
– Надо же, у тебя руки уже теплые.
– Занимаясь целительством, я кое-чему научился, – отзывается он, садясь на жесткий стул.
– У тебя в комнате настоящая стужа, – ворчит Лидрал, поплотнее заворачиваясь в выцветшее стеганое покрывало. – Ты, должно быть, в родстве с горными котами или еще кем-нибудь из тех, кто рыскает на морозе. О чем ты спрашивал? Ах да! Дела плохи. А ты даже не ответил на мое письмо.
– Я послал тебе ответ.
– Как?
– Как ты и говорила. Через Джардиша.
– Правда? – переспрашивает Лидрал, стараясь поудобнее устроиться на жесткой койке.
– Правда. Должен признаться, что отправил я его всего восемь дней назад, но все-таки написал и отправил. Я ведь не ждал тебя так скоро.
– Не ждал?
– В своих письмах ты говорила о весне.
– Тогда я еще не знала про быстроходные суда контрабандистов.
– Я тоже. Так как насчет модели? – спрашивает Доррин, вставая.
– Сейчас я не могу тебе заплатить.
– И не надо. Мы можем поступить, как в прошлый раз. Это другая модель.
– Если такая же хорошая, как та...
– Это тебе судить, – говорит Доррин, доставая предмет примерно в локоть длиной.
– Что за штуковина?
– Корабль. Заводишь вот так, наматываешь шнур на колесико...
– А это что? – Лидрал указывает на корму.
– Винт. Вроде крыльев ветряка, только толкает воду.
– Не понимаю – как он действует?
– Когда он вращается, – поясняет Доррин, – корабль отталкивается от воды и движется в этом направлении. Я смастерил его, чтобы посмотреть, сработает ли эта идея. Правда, было бы лучше, будь у меня побольше резины для шнура, но где ее взять? Резину делают только в Наклосе тамошние друиды.
– Я слышала. Хотя сама так далеко на юг не заезжала.
– Когда я построю корабль в натуральную величину, у него будет настоящий двигатель.
– Двигатель?
– Машина, которая будет вращать винт, как эта резинка.
– Но с резинкой вроде бы проще.
– Да, однако она годится только для модели, а никак не для настоящего судна.
– А почему ты хочешь продать эту вещицу?
– Я сделал другую, получше. Не на резинке, а на стальной пружине.
– Ты меня изумляешь.
Доррин молчит, уставясь на грубые половицы.
– Ты работаешь в кузнице. Ты целитель и делаешь прекрасные игрушки...
– Модели.
– Пусть... Неважно, – она умолкает, а потом спрашивает: – Почему ты мне писал?
– Потому... потому что я о тебе думал.
– Присядь-ка рядом. Пожалуйста.
Доррин садится на краешек койки и Лидрал тут же придвигается к нему поближе.
– Я приехала повидать тебя. Не затем, чтобы заработать. И не затем, чтобы вести учтивые разговоры.
– Я знаю. Просто чувствую себя... слишком молодым...
Не дав юноше договорить, она заключает его в удивительно крепкие объятия, и он чувствует тепло ее губ.
– Я скучал по тебе, – говорит Доррин после долгого поцелуя.
– Я тоже. И не настолько уж я старше тебя. Во всяком случае, для любви наша разница в возрасте не помеха.
