Дорога вздрагивает сильнее.
Ущелье преграждает древняя каменная стена высотой в сто локтей. Окованные железом ворота закрыты, арбалетчики держат под прицелом узкий проход – единственный путь, по которому может приблизиться враг.
– Подпустим их ближе, – говорит широкоплечий капитан. – У нас давно не было возможности попрактиковаться в стрельбе по настоящим целям, но Белые стражи – это как раз то, что надо. Если они, конечно, посмеют сунуться снова.
Скала, служащая опорой стене, содрогается.
Стена трясется. Первый же толчок сбивает некоторых солдат с ног. Стены начинают ходить ходуном, каменные блоки с грохотом раскалываются.
Сквозь образующиеся трещины с шипением поднимается пар, пахнущий серой, а потом и горячая вода. Под ее напором трещины расширяются. Стены крошатся и обваливаются, погребая под собой защитников. Вопли умирающих тонут в грохоте камнепада и реве возникших неизвестно откуда гейзеров.
К закату на месте могучего укрепления остается лишь преграждающий дорогу овраг, наполовину заполненный камнем.
Маленький отряд облаченных в белое всадников медленно едет на восток. Все молчат, лишь раненый страж стонет на крутых спусках, подъемах и поворотах.
CXI
– Это работа не для кузнеца, – ворчит Ваос, спускаясь по склону с полной корзинкой травы.
– Точно, – добродушно соглашается Доррин. – Но она приносит деньги. А ты хочешь, чтобы я разжег горн ради работы с грудой лома?
– Мы же не крестьяне, чтобы ковыряться в земле, – гнет свое подмастерье.
– Кузнецу много чем приходится заниматься, – откликается Доррин, разрыхляя грядку с маленькими лунками для саженцев, которые он пестовал всю зиму и холодную весну. Хочется верить, что они быстро пойдут в рост.
Ваос, сваливая зелень на кучу навоза, продолжает ворчать. Доррин начинает помещать саженцы в лунки.
– Бери-ка ведра – и за водой! – командует он Ваосу.
– Я не хочу превращаться в крестьянина, это не по мне...
– И не по мне, – говорит Доррин. – Но я люблю поесть, да и ты тоже.
– Работать с железным ломом – и то легче.
– Вот и займемся этим, когда стемнеет.
– Тьма... Мастер Доррин, разве можно никогда не отдыхать?
Подхватив ведра, Ваос уныло плетется к трубе, проложенной Доррином к грядкам от домашнего водопровода.
– Хорошо еще, что не надо взбираться к пруду.
– Смотри, поливай грядки аккуратно, почву не смой. А потом приберись и жди меня в кузнице.
Доррин направляется к кузнице, где надевает кожаный фартук и засыпает в горн уголь.
Асаваху требуется починить плуг, лемех которого мало того что износился и проржавел, так еще и обломался о попавшийся в земле камень. Вообще-то Доррин плугами не занимается, однако Асавах здорово помог ему при постройке дома, так что не выручить его юноша просто не может. А плуг тому нужен позарез, чем скорее, тем лучше.
Достав необходимые инструменты кузнец находит и кладет на наковальню металлическую пластину – остаток заготовки для щита.
Ваос заходит в кузницу и смотрит на железный лист.
– Мне можно будет постучать молотом?
– Посмотрим. Сначала надо починить лемех для Асаваха, а потом будем волочить проволоку для Брида.
– А что, эти штуковины с проволокой работают? – спрашивает Ваос, налегая на рычаг горна.
– Кадара говорит, что работают, – отвечает Доррин, отправляя пластину в горн с помощью самых тяжелых щипцов. – Может, и не так хорошо, как хотелось бы, но толк от них есть.
– А можешь ты сковать что-нибудь еще?
– Сковать-то можно что угодно. Сложнее уяснить, что нужно ковать, – бормочет Доррин, подправляя в огне тяжелую пластину.
CXII
– Вот они! – кричит командир.
Спидларский отряд, увидев впереди зеленые знамена Кертиса, останавливает коней, быстро перестраивается и отступает.
Командир авангарда армии Кертиса внимательно присматривается к лощине, лежащей между двумя начавшими зеленеть холмами, но не замечает ничего подозрительного. Вдоль левой стороны дороги тянется низкая, местами обвалившаяся каменная ограда. Другая сторона дороги пуста, лишь в самом узком ее месте, напротив стены растут два дерева. Почки на них набухли, но листья еще не распустились, так что укрыть в
