Лидрал поднимает брови, но молчит.
– Ну, веслами ты делаешь почти то же самое, хотя не совсем. Сначала, кстати, я хотел приделать к своей машине именно весла, но это было бы слишком сложно. Вот колесо с лопастями или что-то в этом роде... – он усмехается. – Теперь ты понимаешь, почему я мастерю игрушечные суденышки.
– По словам Рейсы, ты работаешь над ними чуть ли не с самого прибытия в Дью.
– Да, времени на это ушло немало. Но теперь двигатель почти построен.
– И все же я не понимаю, почему добротный шлюп...
– Прошу тебя, даже если я пока и не могу убедительно объяснить почему, доверься мне. А сейчас, – он встает, – я и вправду пойду. Как ни крути, а мне надо потолковать с Яррлом.
– Только не задерживайся, – с улыбкой говорит Лидрал. – По-моему, собирается дождь.
Седлая Меривен, он улавливает усиление ветра, но это его не тревожит. Ехать до Яррла недалеко, а лошадке не помешает размяться.
Ваос машет ему рукой с грядки, где он помогает Мерге и Рилле срезать для сушки последние травы.
Начинают падать первые капли, а к тому времени, когда юноша подъезжает ко двору Яррла, дождь уже льет как из ведра.
– Эка прорвало! – говорит ему оказавшаяся на пороге кузницы Рейса. – Да так неожиданно! Это часом не чародеи натворили?
Доррин тянется чувствами к низко нависшим облакам, но ощущает лишь чистые, холодные ветра.
– Нет. Обычное ненастье, никакой магии.
– Как Лидрал?
– Неплохо. Она вымоталась больше, чем сама понимала, но сейчас восстанавливает силы.
– А Яррлу приходится работать на Совет. Повинностями нынче обложили и тех, кто не входит в Гильдию.
Рейса делает жест в сторону светящегося огня горна, и Доррин замечает ушибы на ее руке.
Он тянется к ее запястью. Она сначала отстраняется, потом хрипло смеется:
– Что это я! Ты же целитель.
Доррин касается ее кожи: синяки не опасны, но пусть они сойдут поскорее.
– Вы с Петрой помогаете ему, – говорит он. – Ты работаешь левой рукой.
– А что нам остается делать? Ты ведь слышал про Элпарту.
Доррин кивает:
– Да. Но на зиму они этим и ограничатся.
– А весной продолжат наступление?
– Да. Скорее всего, двинутся реками, чтобы занять Клет и Спидларию.
Крыша кузницы содрогается под напором ветра.
– Ты пришел повидаться с Яррлом?
– Да. Хотел спросить, не согласиться ли он поменяться со мной заказами или повинностями.
– Это из-за того, что ты не можешь ковать оружие?
– А ты откуда знаешь?
– Так ведь ты целитель и если даже дерешься, то посохом, – смеется женщина. – Ладно, иди к Яррлу, а потом заходи перекусить. Я как раз хлеба напекла.
Вступив в отбрасываемый горном круг света, Доррин наблюдает за тем, как Рик управляется с мехами, в то время как Яррл, то выкладывая железный брус на наковальню, то возвращая его в горн, ловко и умело выковывает из него четырехконечную железную звезду с острыми лучами. Положив ее на кирпичи у горна, рядом примерно с полудюжиной таких же, кузнец опускает щипцы и молот.
– Хватит, Рик, – говорит он пареньку у горна. – Сходи попей воды.
Переводя взгляд с Яррла на Доррина, парнишка ковыляет к открытой двери.
– Славный малец, – говорит, кивая ему вслед, Яррл.
– Я рад, – отзывается Доррин. – А это, – он указывает на остроконечные звезды, – твоя повинность?
– Она самая. Ежи, против конницы. Шипы отгибаются в разные стороны, и эти штуковины разбрасываются на пути у конницы. В грязи они незаметны, так что для лошадей это сущая беда.
– Жестокое оружие, – говорит Доррин. – А как ты думаешь, Белые нападут этой зимой?
– Кто их поймет? А что говорит твоя рыжеволосая подруга?
– Ведь я ни ее, ни Брида давно не видел... Хочется верить, что они уцелели после падения Элпарты. Город все равно был обречен.
– Да, после падения Аксальта все этого ждали.
