XLVIII
Двое воинов, мужчина и женщина, опередив основной отряд примерно на кай, едут по тропе вдоль южной стороны крутого откоса. Солнце висит над самым западным горизонтом. Оба молчат, прислушиваясь к хрусту ветвей редких елей и шелесту сухой травы. Над елями маячат макушки сохранивших кое-где поблекшие листья кленов.
Неожиданно мужчина предостерегающе поднимает руку. Женщина, проследив за его взглядом, видит локтях в пятидесяти почти неприметный след. Белокурый воин достает лук и открывает колчан. Женщина развязывает ремни на рукояти меча.
Из нижней купы елей доносится слабый шорох, и в этот миг оба всадника, низко пригнувшись в седлах, устремляются к деревьям.
Вылетевшая из ельника стрела едва не поражает мужчину, который прямо на скаку стреляет в ответ.
Из-за деревьев доносится стон.
Светловолосый всадник накладывает на тетиву вторую стрелу.
– Не стреляй! Не стреляй! Сдаюсь!
– Эй, малый! – кричит женщина, остановив коня. – Лучше выходи на дорогу!
– Спидларские ублюдки! – бормочет, выбираясь из-за деревьев, лысый мужчина со всклоченной бородой и пробитой стрелой правой рукой. – Паренька-то не трожьте, он ничего не сделал.
Из травы поднимается второй – совсем мальчишка.
– Надо же, баба! – удивленный парнишка смотрит на отца.
– Я солдат! – женщина высоко подбрасывает меч, и ловит его. – И могу метнуть эту штуковину так, что она проткнет тебя насквозь.
– Сука... – цедит сквозь зубы юнец.
– Меня еще не так называли. Поднимайся сюда. Где ваши лошади?
– Нет у нас никаких лошадей, – говорит паренек, глядя в сторону. Неожиданно он срывается с места и устремляется вверх по склону, но в тот же миг вдогонку ему летит брошенный рукой женщины короткий меч. Парнишка со стоном валится в траву.
– Ты убила моего сына! – орет бородач.
– Я прикончу тебя, если только дернешься! – рявкает на него светловолосый. Позади уже слышно звяканье оружия: приближается отряд.
Подобрав свой короткий меч, рыжеволосая воительница рывком ставит юнца на ноги.
– Рана на твоей ноге пустяковая, – говорит она. – Будь у меня намерение тебя убить, ты был бы уже мертв.
Вырываться бесполезно: она шире паренька в плечах, а руки ее как сталь. Сняв с пояса отрезок веревки, воительница связывает пленнику руки и подталкивает его к дороге. К подходу отряда Брид успевает связать и лысого.
– Смотри, эта стерва еще одного сцапала! – переговариваются солдаты.
– И этот здоровяк, который с нею...
– Лучше бы нам в ихние дела не встревать...
– Кого это ты отловил, Брид?
– По-моему, это те двое, которые напали на того кертанского купца. Их лошади где-то там, за рощей. Если покараулишь пленных, я поеду взгляну.
Согласный кивок командира отряда – и Брид направляет лошадь по узкой тропе. Кадара смотрит вниз, на нетвердо стоящего на глине юнца, а потом, достав из седельной сумы тряпицу, перевязывает ему рану.
За спиной у нее судачат солдаты:
– Глянь-ка, в этой дикой кошке есть что-то человеческое...
– Кадара, это всего лишь разбойник, – урезонивает ее один из них. – Его все равно вздернут.
– Его-то за что? Он еще мальчик! – восклицает разбойник постарше.
– Он пособничал тебе в ограблении торговца и нападении на кертанского купца, – холодным голосом говорит командир отряда. Он изрядно устал. – Этого более чем достаточно для виселицы.
Заслышав стук копыт, солдаты поворачиваются к тропе и видят Брида, ведущего двух костлявых, навьюченных мешками кляч.
– Похоже, тут кое-что из пожитков ограбленного торговца.
– Хорошо. Сажайте этих бездельников на их кляч.
Спешившись и вручив поводья Кадаре, Брид почти без усилий усаживает лысого разбойника на одну лошадь, а юнца на вторую.
– Ну и бык, сожри его демон...
Солнце касается горизонта. Ветер усиливается.
– Едем обратно, – приказывает командир, поворачивая черного мерина. – Мы должны доставить разбойников в Бирину, а уж тамошний судья повесит их как положено, по закону. Кадара, Брид, будете
