с градом. Выходит, ты со своей инженерией добрался и до погоды. Будешь и ее портить! – Гуннар в сердцах ударил кулаком о стену.
– Не здесь. С опытами здесь покончено.
Джастин попытался зевнуть, но даже подавленный зевок причинил боль.
Послышался стук в дверь.
– Как Джастин, с ним все в порядке? – спросила вошедшая Элизабет.
– А что ему сделается? – фыркнул Гуннар. – Даже если его инженерные игрушки перебьют всех нас, уж с ним-то все будет хорошо.
– Гуннар, он действовал точно и аккуратно. Я видела – не глазами, конечно, а чувствами, – как гармонический луч ударил из огнеглазки в железный лист, а вокруг стал собираться холодный воздух. Что-то похожее происходит при зарождении бури. Я почуяла опасность, упала и увлекла за собой папу, а вот мама не успела отреагировать вовремя. Просто чудо, что она ничего не сломала.
– Она и сломала, – угрюмо отозвался Гуннар – Просто Джастин сразу же ее исцелил. Оттого и сам еле жив.
– Значит, все, кроме Джастина, в порядке, а он скоро поправится. Чего же ты тогда так огорчаешься?
– Потому что...
– Потому что из него выйдет прекрасный маг на все руки? Не хуже тебя?
– Элизабет, по отношению к Гуннару это несправедливо, – вмешался Джастин.
– Ладно, может я еще и не выросла, во всяком случае, никто не желает меня слушать, но Джастин все равно прав. Наши на Отшельничьем затвердили одно: раз Белые ничего не сделали нам до сих пор, то не сделают и впредь. А когда Белые накопят достаточно сил? Сколько народу тогда погибнет? Или, если это случится не при жизни нынешнего поколения то ему на все наплевать?
– Такого рода опасность и впрямь не слишком близка, – указал Гуннар.
– А во времена Креслина ее и вовсе не было. Стоило ли ему изменять климат и создавать прибежище гармонии? В его пору крови лилось меньше. Белые не сносили с лица земли целые города!
Элизабет уставилась на Гуннара с вызовом. Джастин, лежа на койке, ухмыльнулся.
– Так что имей в виду, Гуннар, – если ты не отправишься с ним в Кандар, твое место займу я, – заявила девушка. – Я тоже могу управлять ветрами. А ты, раз так, отсиживайся дома, утешаясь тем, что твоей вины ни в чем нет!
– Но... – попытался возразить Гуннар.
– Джастину пришлось отправиться в Кандар, когда ты об этом даже не думал...
– Да подожди ты! – оборвал сестру Гуннар. – С чего ты взяла, будто я отказываюсь? Я просто опасаюсь, как бы его поиски и открытия не обернулись гибелью невинных людей.
Дверь отворилась и с глухим стуком закрылась за вошедшим Горасом.
– Кончать с этим надо, – промолвил он, тяжело роняя каждое слово. – Вы тут спорите, как будто ничего не случилось. Словно собрались на ученый диспут, а все случившееся – не более чем объект исследования. Вспомните: Джастин едва не убил всех нас и себя самого!
Гуннар посмотрел на брата. Джастин попытался подавить дурацкую, невесть откуда взявшуюся ухмылку.
– Чему ты смеешься, сынок? Это не игра. То, что ты отчудил, – мало того что опасно, но еще и нечестно! Ты имеешь право рисковать своей жизнью, но никак не жизнью матери!
– Похоже, все пришли к одинаковым выводам, – буркнул Джастин. – Как раз перед твоим приходом Гуннар внушал мне, что я могу поубивать всех вокруг.
– Ну и когда же ты прекратишь свои глупости?
– Я только что сообщил Гуннару и Элизабет, что с опытами покончено.
– Вот как? Теперь ты собрался убивать людей по-настоящему? – с раздражением осведомился Горас.
– Перестань говорить, как Лидия из древних хроник, – огрызнулся Джастин. – Все твердят, будто стоит мне отказаться от своей дури, как жизнь сделается прекрасной. «Давай, Джастин, ни о чем не тревожься! С Отшельничьим все будет прекрасно. Ну займут Белые весь Кандар – что с того? Подумаешь, отрежут нас от мира и прекратят торговлю! Было бы о чем беспокоиться». Нет уж, нравится вам это или нет, но этакой благодати не будет. Но я, со своими навязчивыми идеями, никому мешать не стану. Как только смогу, уберусь восвояси.
Горас понурил голову.
Дверь снова отворилась, и в комнату вошла Кирлин.
– В этом доме покоя не найти. Все только и делают, что спорят – кто кого спасет, кто кого погубит, что будет с Кандаром, с Отшельничьи и со всеми нами! Но ведь ясно: то, что произошло, случилось не по умыслу Джастина. Намерения у него самые добрые.
– Мне не приходилось слышать о том, чтобы добрые намерения воскрешали мертвых, – досадливо проворчал Горас. – Я понимаю, что Джастин отправляется спасать весь мир, но мне бы очень хотелось, чтобы в процессе всеобщего спасения хотя бы наш тихий уголок уцелел.
– Проблема в том, отец, что если не спасать мир, то все тихие уголки неминуемо погибнут вместе с миром, – подала голос Элизабет. – Вот и получается, что Джастин прав, а ты нет.
Гуннар глубоко вздохнул.
– Я поеду с ним! – заявила Элизабет отцу и матери. – Никто меня не остановит. Его нельзя отпускать одного, и раз все вы не понимаете, насколько это важно...
– Элизабет... – мягко прервал ее Гуннар. – Все всё понимают, и никто не собирается бросать его одного. Я отправляюсь с ним, а еще Мартан – он боец.
– Опять война, – вздохнул Горас. – Опять смерть и разрушения.
– Ты говоришь так, будто у меня есть выбор, – медленно произнес Джастин. – А это не так.
– Во всяком случае, можно было бы не вносить раздрай в семью! – отрезал Горас.
– Наверное. Я просто должен восстановить равновесие... только вот Древние не сочли нужным подсказать мне, как это делается.
– И поэтому ты собираешься спасать мир на свой манер? Столкнувшись с целой оравой Белых чародеев? В то время как в Сарроннине, как помнится, тебе не удалось сладить и с несколькими...
– Думаю, – Джастин выдавил улыбку, – с тех пор я кое-чему научился. По-моему, и ты это заметил.
– Ты сам погибнешь и погубишь всех нас.
– У меня нет выбора.
– Но...
– Горас, – вмешалась Кирлин, – если Джастин говорит, что выбора нет, стало быть, выбора и вправду нет. И наша задача в том, чтобы помочь ему добраться до Кандара как можно скорее. Пока здесь, на Отшельничьем, не разразилась междоусобица.
– Усобица у нас? Вздор! – воскликнул Горас.
– Да ну! Не ты ли только что говорил о раздрае даже в нашей семье? – она обвела взглядом собравшихся.
В комнате воцарилась тишина.
– Думаю, я смогу уговорить Нелдру и ее дочь помочь с шитьем оболочки, – нарушила молчание Кирлин.
Горас переминался ноги на ногу.
– Папа, я не хотела тебя обидеть, – промолвила Элизабет. – Но Джастин действительно прав.
– Ладно, дочка, время покажет, – буркнул Горас и посмотрел на сына. – Мне почему-то кажется, что в отличие от всех нас Нелдра едва ли согласится мерить стежками твой маскарадный шелк ради одного только спасения мира.
– Думаю, ты прав, – хмыкнул Джастин. – Но как раз на такой случай у меня припасено несколько золотых.
– Это определенно не помешает, – согласилась Кирлин. – А теперь, когда вроде бы все обо всем договорились, могу я немножко поспать? Чтобы меня не будили криками и спорами?
– Ой, мама... – Элизабет крепко обняла Кирлин, потом повернулась к отцу: – Папочка, правда ты на
