и щелкнул зубами. Я хотел отвлечь зверя, но он все равно огрызался. Тогда Аман положил ружье на землю и стал снимать свой ватный халат.
— Отвлеки его на минутку! — сказал он мне. Я затопал ногами и закричал на волка. Он повернулся ко мне, и в то же мгновение Аман набросил халат ему на голову.
Волк попытался сбросить халат, но Аман навалился на зверя и туго обвернул его голову полами. Волк затих.
Зверь был очень худ. Шерсть у него торчала клоками, а ребра и позвонки можно было довольно легко пересчитать.
— Давай, Леша, лапы ему связывай!
Я побежал за веревкой и, как на грех, никак не мог ее отыскать.
— Да отрежь ты растяжки у палатки! — закричал Аман, увидев, что я бестолково топчусь возле вьюков.
Задние лапы волка я связал довольно быстро, но когда схватил левую переднюю, то укололся. Выпустил ее, схватил правую и тоже укололся.
В обеих передних лапах волка торчали дикобразьи иголки. Вот почему он не мог бежать!
Но вот и передние лапы зверя связаны. Аман поднялся и сдернул халат с его головы. Морда зверя распухла и была утыкана черными иглами, словно подушка с иголками. Две иглы торчали и из груди.
— Здорово тебя разделали! — сочувственно сказал Аман волку.
Тот не принял его сочувствия и снова жалобно завыл. Вой волка перекрыла громогласная ругань Кости. Пока мы возились с волком. Костя с трудом завернул удиравших ослов и уже подгонял их к лагерю, как вдруг, услышав волчий вой, ослы повернули и снова поскакали прочь от лагеря. Хорошо, что они были стреножены. Иначе догнать и завернуть их было бы невозможно.
— Не вой, дура! — сказал Аман, обращаясь к волку. — Убивать тебя никто не собирается. Сейчас мы из тебя и иголки вытащим!
Проводник ухватил волка за уши, петлей веревки затянул ему пасть и занялся хирургией, если так можно назвать то, что он делал.
Он выдергивал иголки без малейшего колебания. Волк взвизгивал и вертел головой. По морде зверя текла кровь, смешанная с гноем. Аман тряпкой обтер морду зверя и засыпал ранки пылью, которую собрал тут же на тропе.
— Зачем тебе живой волк? — спросил я проводника.
— Это волчица. Молодая. Глупая. Оголодала и напала на джейру. Если не мы, от иголок она погибла бы. Я ее приручу. Давно хотел такую найти. Теперь нашел. От нее и Сары хорошие щенки будут.
— От пыли у нее заражение будет, и она подохнет.
— Ничего не случится. Я у Сары раны всегда пылью засыпаю. Хорошо заживают.
— А как ты ее повезешь?
— Она на осле поедет. Я пешком пойду.
Когда я рассказал о таком методе лечения знакомому профессору-медику, он объяснил, что для лечения животных такой метод, может быть, и пригоден, потому что на юге Узбекистана солнце нагревает пыль до семидесяти — восьмидесяти градусов тепла, и происходит как бы естественная пастеризация пыли, но для лечения ран у людей он не рекомендовал применять пыль. В пыли могут быть всякого рода микробы.
Вечером, когда мы добрались до Ай-Бадама, Аман снял связанную волчицу с осла и облил ей морду водой. Насколько позволяли веревки, волчица раскрыла пасть и языком стала слизывать капельки влаги с шерстинок.
— Раз воду ищет, будет жить! — обрадовался проводник.
Он оказался прав. Недавно я был у него в гостях и видел эту волчицу. Она стала совсем ручной. Ее щенки, дети Сары, ростом с годовалого теленка, отлично пасут и сторожат овец. Слава о них разлетелась далеко по степи. Чтобы приобрести хоть одного из них, с Аманом договариваются за год вперед, и за щенка, не торгуясь, отдают двух баранов.
Еще утром, когда мы кипятили чай, я заметил несколько орлов, круживших в небе. Вообще-то парящий орел в горах не такая уж редкость, но тут я насчитал их сразу десятка полтора.
— Смотри, Костя, — сказал я. — Это что же, орлиный перелет?
— Нет, — ответил мне Костя. — В окрестных горах обитает довольно много орлов. Скорее всего, где- то поблизости лежит падаль.
Надо отдать должное Косте, повадки диких животных и птиц он знал прекрасно.
Когда мы поднялись на перевал и сели отдохнуть, я разглядел в бинокль тушу мертвого осла. Она лежала недалеко от тропы, а вокруг нее на соседних камнях сидели большие темные птицы.
— Два черных грифа, семь орлов-могильников, один белоголовый сип, — сказал Костя, поглядев в бинокль, и полез в карман за записной книжкой.
— Костя, хочешь, мы поймаем живого орла? — спросил нашего начальника Аман.
— Для этого нужно задержаться минимум на сутки, — не отрываясь от записной книжки, ответил Костя, — да к тому же еще неизвестно, попадет ли он в петлю. Нет у нас времени на это.
— Ты не понял меня, — возразил проводник, — я говорю тебе о том, чтобы сейчас поймать живыми одного или даже несколько орлов!
— Может быть, ты хочешь подстрелить их?
— Нет. Орлы будут совсем здоровые. Мы возьмем их руками.
— Как же это ты, Аман, поймаешь руками здорового орла? — засмеялся Костя. — Соли ему на хвост насыплешь, что-ли?
— Э-э! — недовольно протянул проводник. — Ученый ты человек, Костя, а такой простой вещи не знаешь! Скажи просто, нужен тебе здоровый орел?
— Особой нужды в орле нет, но если можно его поймать, давай лови!
— Хорошо. Поймаю. А ты разве не примешь участия в охоте?
— Я лучше отсюда посмотрю, как это будет выполнено, — недоверчиво отозвался Костя.
— Леша, ты пойдешь?
— Пойду.
— Ладно. Только иди рядом со мной и делай все так же, как буду делать я. Дай-ка мне бинокль, Костя!
Аман долго разглядывал птиц в бинокль, а потом повернулся ко мне и сказал:
— Мы с тобой спустимся по обратному склону до овечьей тропы и по ней выйдем к дохлому ослу. Возьми с собой крючок, которым прижимают змей.
Мы осторожно подошли к овечьей тропе, горизонтально опоясывавшей склон, и, прячась за камни, стали подкрадываться к птицам, рвавшим на части тушу мертвого животного. Два крупных черных орла копались во внутренностях, а вокруг, нахохлившись, расположились около десятка других, поменьше. Птицы были настолько поглощены ожидаемым пиршеством, что потеряли обычную осторожность и позволили подобраться к ним на полсотни шагов. Когда мы с Аманом выскочили из-за камней и побежали к падали, орлы, сидевшие в ожидании своей очереди, врассыпную бросились вниз по склону и, распустив крылья, один за другим стали взлетать. Орлам, что пировали, бежать вниз уже было нельзя — мы от резали им этот путь. Размахивая громадными крыльями, две большие черные птицы неуклюже заскакали вверх по склону. Однако мы бежали быстрее. Орел, которого преследовал Аман, вдруг резко остановился, опустил голову до самой земли и начал выбрасывать из клюва проглоченные куски мяса. Аман быстро прижал голову птицы крючком к земле и тут же ухватил рукой за шею. Орел забился и свалился на бок. Проводник одной ногой прижал ему крыло, а другой — ногу. Птица старалась повернуться к нему задом, но Аман держал ее крепко.
— Лешка, помоги!
Я подскочил с другой стороны. Тут же мимо меня со свистом пролетела струя помета — птица защищалась всеми доступными ей способами. Вдвоем мы быстро связали птице крылья и опустили ее на землю. Орел поднялся на ноги и щелкнул клювом.
— Берегись! — крикнул мне Аман.
Я отскочил в сторону. Орел, вытянув шею, неуклюже заковылял за мной. Аман отпихнул его крючком.
