И Дрюня, нашептывая маме на ушко какую-то чепуху, повел ее в кухню.
Я осталась в комнате одна, как дурочка. Слава богу, отсутствовал Дрюня недолго. Вскоре он вернулся довольный, а глаза его просто сияли.
– Пошли, – он подтолкнул меня в бок.
Мы вышли в коридор.
– Андрюша, смотри, глупостей не наделай! – предупредила его мать. – Счастливо, Оленька.
– До свидания, – пробормотала я, краснея, как вареный рак, и выскочила на лестничную клетку.
Едва дверь за нами захлопнулась, я накинулась на Мурашова, схватила его за грудки и зашипела:
– Ты что делаешь, мерзавец этакий? Ты за кого меня принимаешь? Ты кем меня тут выставляешь? Совсем у тебя мозгов нет?
– Тише, тише, Лелька, – пытался унять меня Дрюня. – Ну чего ты разошлась? Говорю тебе, это же все спектакль для того, чтобы мама денег дала! Сама подумай, как бы я у нее просил, когда я три дня назад только пропил то, что она дала мне на техосмотр! А тут видишь как тонко все просчитано: сначала я ее шокирую заявлением, что бросаю Ленку и женюсь на тебе. И в лоб говорю: дай денег. А потом выясняется, что это все шутка, и вовсе я не женюсь, и денег мне совсем не надо. Просто зашел проведать любимую мамочку, спросить, как ее здоровье… Тут уж она на радостях сама мне денег предложила!
– Дрюня, да неужели ты думаешь, что она не догадается, что ты ей лапши навешал?
– Догадается, конечно, потом… Ну и что? Денег-то уже дала! – Дрюня вытащил из кармана несколько крупных купюр и помахал ими перед моим носом. – Так что живем! Я тебе всегда говорил – держись за меня, тогда не пропадешь! Ну, пошли!
Дрюня похлопал меня по плечу и потащил вниз.
Мы вышли на улицу и пошли к Дрюниной машине.
– Ты только это… Того… – забормотал Дрюня.
– Чего еще? – насторожилась я.
– Ты сделай вид, что идешь куда-то по своим делам без меня. А сама за углом подожди. Понимаешь, мать наверняка в окошко смотрит, не надо, чтобы она знала, что мы в Москву вместе едем. А то еще потом Елене накапает. Бабы, они же не понимают, какие отношения нас связывают!
– Да уж, высокие отношения, – усмехнулась я, думая, какие унижения приходится терпеть из-за этого Мурашова. – Ладно, я подожду.
Я демонстративно помахала Дрюне рукой и пошла за угол. Мерзла я там минут, наверное, пятнадцать, а Дрюнин драндулет так и не появлялся. Я уже прокляла все на свете и решила уходить. Я еще успею съездить к Наташке и заказать билет, в крайнем случае на завтра, а Полине совру что-нибудь.
Но тут зеленое «Рено» выехало из-за угла. За рулем сидел довольный Мурашов. Он, улыбаясь, открыл мне дверцу.
Я села, нервно пряча руки в карманы.
– Чего так долго? – набросилась я на Дрюню.
– Так в магазин ездил, во, смотри! – Дрюня достал из-под сиденья бутылку водки «Смирнофф».
– Это ты что… За рулем пить собрался, что ли? – удивилась я.
– Ну да, а что? – теперь удивился Дрюня.
– Я не знаю, как ты, но я тебя предупреждаю, что у меня двое маленьких детей! И мне совсем не хочется прощаться с жизнью!
– Обижаешь, Лелька! Ты же знаешь – мне равных в вождении нет! Да и потом, что тут пить-то?
Дрюня, если честно, был прирожденным водителем, этого у него не отнять. Машину он водил великолепно, буквально с закрытыми глазами. Причем любую. Но когда выпьет, любит полихачить, поэтому я очень сильно боялась за свою жизнь. И наотрез отказалась ехать с ним с пьяным.
Мурашов долго и нудно доказывал мне, что все будет в порядке, но я стояла на своем.
Расстроенный Дрюня махнул рукой и надулся. Видимо, он рассчитывал по дороге все-таки уломать меня, надеясь, что я сама не устою и захочу выпить граммов сто.
Честно говоря, мне очень хотелось выпить. Совсем чуть-чуть, просто чтобы согреться. Но я понимала, что делать этого нельзя. Пьяный Мурашов за рулем – это очень опасно. Поэтому я держалась как могла.
Дрюня уверенно вел машину, периодически бросая на меня хмурые взгляды и вожделенные – под сиденье. Я молчала, поджав губы.
– Лелька, а чего тебе-то в Москву? – нарушил молчание Дрюня. – Жениха, что ли, там нашла?
– И что ты думаешь, я поехала бы к нему вот так? – обиделась я. – Уж наверное, он бы сам за мной приехал. Или встречал бы.
– Значит, опять чего-то расследуете, – сделал вывод Дрюня. – Расскажи, а?
– Зачем тебе? – лениво спросила я, глядя в окно.
– Интересно! И потом, я же вам с Полиной помогал неоднократно. Может, и сейчас помогу?
Я очень сомневалась в Дрюниной помощи, во всех остальных случаях он скорее мешал, чем помогал, но решила рассказать, чтобы отвлечься от мыслей о бутылке.
Рассказывала я долго, даже зевать начала.
– И ты думаешь, что этот парень ее и грохнул? – спросил заинтересованный Дрюня.
– Не знаю. Вообще-то это Полинина версия. Вполне может статься, что он тут ни при чем.
– Ну и неважно! – махнул рукой беспечный Дрюня. – Зато в Москве побываешь. Машину мне поможешь продать. И купить.
– Я надеялась, что ты мне поможешь!
– Ну ясное дело, и я тебе помогу. Кстати, ты уже продумала, где мы остановимся?
– Вообще-то Полина предлагала в гостинице. Но дело в том, что именно она должна была дать на нее денег. А теперь я осталась без средств. И единственный вариант – это пойти к отцу.
– К отцу? – заинтересовался Дрюня. – А он нас пустит?
Я несколько ошалела от такой наглости и ответила:
– Не знаю, как насчет тебя, а меня, надеюсь, пустит. Все-таки я его дочь, если он об этом помнит.
– А то можно у моей знакомой остановиться.
– Да ну, неудобно. Как она меня воспримет? Кто я такая? Почему мы приехали вместе? Нет уж, Дрюня, ты давай иди куда хочешь, а я двину к отцу. Адрес его я, слава богу, помню.
– Он один живет?
– Один…
– А что, если ты меня ему представишь как своего жениха? Он же все равно не узнает – не больно-то он вами интересуется.
– Ага, и он, конечно, постелит нам вместе! Вот на это, Мурашов, даже и не рассчитывай!
– А я и не рассчитываю! Ха! Больно мне надо! – хмыкнул Дрюня и положил мне руку на колено.
– Дрюня! – я резко ее сбросила. – Последний раз предупреждаю: не смей ко мне прикасаться!
– Нужна ты мне! – пробурчал Дрюня. – Знал бы, что ты мне всю дорогу выпить не будешь давать – сроду бы тебя с собой не взял. Ты какая-то некомпанейская стала, Лелька!
Я надулась я замолчала. Выслушивать оскорбления от Мурашова мне уже порядком надоело.
Разозленный Дрюня гнал машину чуть ли не на полной скорости, где-то под сто шестьдесят. Я изо всех сил вцепилась в ручку одной рукой и в сиденье другой. И сжала зубы поплотнее, чтобы не закричать. Дрюня видел, как мне страшно, и старался еще сильнее. Наконец, я не выдержала:
– Прек… Пер… П-перестань, пожалуйста! – прокричала я, боясь, что сейчас взлечу. – Сейчас же останови!
– Через семь часов долетим! – закричал в ответ Дрюня. – Не боись, Лелька!
Но я боялась. Я очень боялась, особенно когда увидела впереди три черные «Волги». Я сразу поняла, что Мурашов пытается их обогнать, хотя машины двигались примерно с той же скоростью, что и мы.
– Др-др-дрю-у-уня! – завопила я, закрывая глаза и вцепляясь обеими руками в сиденье, когда Мурашов, стиснув зубы, до предела выжал педаль газа.
– Ничего, ничего, – пробормотал он, – сейчас вы у меня попляшете! «Рено» обогнать захотели.
Дрюня что было сил жал на педаль. «Рено» медленно, но верно стало уходить вперед.
Я решила никогда не открывать глаза.
