– Издеваешься, да? – взревел Дрюня. – И буду я в бабских трусах и в куртке по Москве рассекать!
– Дрюня… – голос мой задрожал от обиды. – Не надо так со мной… Я же не нарочно. Я с тобой провозилась вчера, хотела, как лучше…
Дрюня смягчился. Он даже подошел и неловко обнял меня.
– Ну ладно, – примиряющимся тоном проговорил он. – На самом деле придумаем чего-нибудь. В Москве купим сразу, деньги, слава богу, есть. Хорошо еще, что только штаны украли, а могли и нас прибить!
– Да это бомжи какие-нибудь, – радостно от того, что Дрюня больше не сердится, проговорила я. – Кому еще твои штаны нужны?
– Никому, кроме меня, – буркнул Дрюня и пошел к машине.
Я за ним. Дрюня открыл багажник, порылся в нем и извлек какие-то летние шортики. Шортики были явно женские и не спортивные: с кружевными оборочками.
Дрюня зашел за машину и кряхтя натянул их на себя.
– Ну как? – с тревогой спросил он, пытаясь рассмотреть себя в боковое зеркало.
– Откуда они у тебя? – только и вымолвила я.
– Да… Оставила какая-то лярва, мать ее! – выругался Дрюня и еще раз спросил:
– Ну как?
Я старалась не покатиться от смеха. Дрюня был уморителен в этих шортиках с оборочками, обтянувших его зад. К тому же из-под них торчали его худые волосатые ноги.
– Нормально, – ответила я глухо, боясь, как бы Мурашова не хватил инфаркт.
Дрюня обессиленно посмотрел на меня.
– Поехали! – обреченно скомандовал он и махнул рукой.
Я села на переднее сиденье, и поездка наша продолжалась.
Благодарение богу, больше по пути никаких происшествий не случилось. А то я бы точно не перенесла.
Подъезжая к Москве, Дрюня мрачнел все больше. Когда по пути нас еще раз остановили гаишники, Дрюня молча протягивал им документы и на вопросы отвечал вежливо и корректно. При этом он старательно прятал ноги под одеялкой.
Наконец, мы приехали. Дрюня вышел из машины и пошел регистрироваться, как это всегда и делается, если въезжаешь в столицу на своем автомобиле. Идя, он ловил восторженные от обалдения взгляды москвичей. При этом он отчаянно старался выглядеть невозмутимым, делая вид, что так оно и было задумано.
Я сидела с каменным лицом, во всем поддерживая своего спутника.
Дрюня зарегистрировался и с непроницаемым лицом вернулся в машину. Кроме мурашек, высыпавших по его ногам, ничто не выдавало его состояния.
– Дрюня, я горжусь тобой! – волнуясь, проговорила я. – Ты просто молодец!
– Ладно тебе, – хрипло откликнулся Дрюня и отвернулся.
Я порывисто обняла его за шею и поцеловала. Дрюня совсем смутился.
– Ты это… Лелька… – отстраняясь, проговорил он в сторону, не глядя мне в глаза. – Ты только не говор никому… про это самое… Ладно?
Тут Дрюня повернулся, и я увидела в его глазах такое отчаяние, что…
– Никогда не скажу! – горячо пообещала я ему. – Я же тебе друг!
– Самый лучший! – подтвердил Дрюня и осторожно поцеловал меня в щеку. – Ты это, Лелечка… Еще штанишки мне сбегай купи, пожалуйста…
– Конечно, конечно, – закивала я головой, выскакивая из машины.
В Москве я ориентировалась очень плохо. Наверное, потому что бывала редко. Папочка Андрей Витальевич очень неохотно приглашал нас к себе. Вернее, даже не приглашал, а просто, когда мамочка Ираида Сергеевна в письме ясно сообщала, что было бы неплохо нам наведаться в Москву, папочка тут же отвечал, что он будет просто счастлив, но, к его величайшему сожалению, сие прекраснейшее для него событие придется перенести на неопределенный срок, поскольку он срочно, буквально через пару минут улетает в Нью-Йорк. А потом в Париж. Когда вернется, сразу же позвонит. Но так как папаша отродясь не знал нашего номера телефона – ни моего, ни материного, ни Полининого, – то и звонка, естественно, мы не дожидались.
Но теперь я была настроена решительно. Пусть отец хоть раз в жизни поможет своим дочерям!
Короче, подошла я к одному почтенному дядечке и спросила:
– Не подскажете ли вы ближайшее место, где можно было бы купить штаны?
Дядечка внимательно на меня посмотрел, потом хмыкнул, потер подбородок и сказал:
– Сто метров вперед, потом направо. Увидите магазин.
– Спасибо! – я поблагодарила его и побежала вперед.
Вскоре я нашла этот магазин. Витрины его призывно сверкали, приглашая войти.
Я уже в дверях почувствовала легкое замешательство, предчувствуя, что этот магазин явно не по Дрюниным средствам…
И тут только вспомнила, что Мурашов совершенно не дал мне денег! Вот подлец! Он что, надеется, что я куплю ему штаны на свои?
Я сунула руку в карман и нащупала две сторублевые бумажки. Негусто. И ведь это все мои деньги! Мне на них еще в Москве жить!
Я заозиралась по сторонам. Торговый зал, в который я вошла, был огромен. Сразу же мне навстречу двинулась девушка в униформе.
– Могу я вам помочь? – любезно обратилась она ко мне с дежурной улыбкой.
– Да, – сглотнув слюну, – пробормотала я. – Могу я что-нибудь приобрести у вас на двести… На сто пятьдесят рублей?
– О, это в другой секции, – не стирая улыбки с лица, ответила девушка. – Пройдите вот сюда.
Я прошла в соседнюю секцию и растерянно огляделась по сторонам. Здесь продавали совсем не брюки! Здесь торговали пуговицами о них! Боже мой, сколько же здесь стоят штаны, если на сто пятьдесят рублей можно купить только три пуговицы?
Краснея, как переваренный рак, я вылетела на улицу. Москва, черт возьми! Нет, родной Тарасов намного лучше… И дешевле!
Я бежала по улице, пока не увидела какой-то спортивный магазин. Забежав в него, огляделась. Опять разочарование! Обычные эластиковые трико, почти такие, что сперли у Дрюни, стоили примерно как весь мой гардероб, а уж из микрофайбра…
Плюнув, я решила вернуться. Пуст Мурашов где хочет ищет себе штаны! Пусть продает машину и покупает! Я, правда, уже боялась, что по тутошним ценам ему, кроме штанов, ни на что и не хватит.
И тут мне на глаза попались несколько старушек. Они стояли возле базарчика и что-то продавали.
У одной в руках я увидела шерстяные носки, у другой мочалки, а у третьей… У третьей через руку было перекинуто несколько пар трико! Самых обычных, хлопчато-бумажных синих трико! Тех, что раньше стоили буквально копейки.
Уж на них-то у меня хватит?
Я быстро подошла к старушке и спросила, почем такие замечательные штанишки?
– Тридцать рублей, – услышала я, не поверив своим ушам.
– Давайте скорее! – прошептала я, доставая деньги.
Повеселев, я свернула трико в рулончик и пошагала обратно.
Правда, я уже забыла, в какой стороне остался Дрюня…
Я сунулась на соседнюю улицу, но вскоре поняла, что здесь не проходила. Я прошла в какой-то переулок. Выскочившая откуда не возьмись собачища облаяла меня с головы до ног и выдула из переулка.
Я колесила по улицам, в отчаянии гладя на их названия. Черт, как же я могла не запомнить ни одного из них, когда шла покупать трико?
Наконец, каким-то чудом мне удалось выйти к тому месту, где терпеливо ждал меня Дрюня.
Он уже отчаялся дождаться и проклял жизнь со всеми ее передрягами…
– Дрюнечка, я вернулась! – радостно сообщила я ему, постучав согнутым пальцем по стеклу.
