ему сейчас спокойно дали выйти отсюда с Тайде на руках. Кстати, а где вампир? Все время был рядом… нету? Да, точно, пропал. Ладно, об этом после. Струсил, сбежал, отстал – неважно.
Император одним прыжком оказался возле прикованной Тайде.
Девушка была в глубоком обмороке, запястья и лодыжки прикручены к доске толстыми верёвками. Император уже потянулся за кинжалом, когда за спиной его грянул многоголосый издевательский хохот.
Ему могли выстрелить в спину. Не выстрелили. Могли напасть всем скопом и бесшумно. Не напали. Обнаружили себя. Значит, хотели не просто убить. Пленить? Или?..
Император нарочито медленно поднял свой длинный клинок и не торопясь обернулся. Торопиться было некуда. Если ему не всадили болт в спину до этого, то теперь это делать уже незачем.
Он обернулся и обмер. Сердце дало перебой, лоб покрылся потом.
Потому что перед ним стояли не люди и не чудовища. Даже не какиенибудь скелеты или зомби. Перед ним были призраки, смутные серые тени, колышущиеся полотнища серого тумана, с гротескными провалами на месте глаз и того, что должно было изображать здоровенную пасть с зубами.
«Если они все как тот белый призрак, что утащил Тайде…» – невольно мелькнула мысль.
Призраки хохотали именно как и положено хохотать добропорядочным, уважающим себя призракам. Замогильными безжизненными голосами. Размахивая полами полупрозрачных «саванов». Потрясая «руками» с длиннющими когтями.
Призраки хохотали. Император не двигался, медленно водя остриём меча из стороны в сторону. Можно было ожидать чего-то подобного, и теперь, похоже, в дело предстояло вступить его перчатке, отнюдь не мечу.
Один из призраков, издевательски разевая пасть и завывая, поплыл через залу прямо к Императору, вытягивая бесплотную руку-лапу. Правитель Мельина ощутил резкую, болезненную хватку бестелесных пальцев на своём горле (несмотря на то что призраку предстояло одолеть ещё добрый десяток саженей), невольно захрипел, отмахнулся мечом, как и следовало ожидать, без всякого результата. Размахнулся левой, попытался закованной в белую броню рукой разорвать смертельную хватку – удалось, призрак завыл, словно от боли, и проворно отлетел обратно. Серая лапа стала багряной, словно покрывшись кровью.
Строй призраков дрогнул, теперь к Императору плыло сразу пяток этих созданий. Ещё трое нацелились в обход, явно намереваясь пробраться к бесчувственной Тайде.
«Надо заканчивать с этим, – Император нацелился в плывущие тени сжатым кулаком. – Хватит. Надо убираться отсюда… вместе с Тайде».
Перчатка отозвалась на приказ хозяина мгновенно. Император ощутил идущее от белой кости тепло, и на пути призраков заискрилась жемчужная прозрачная завеса, накрывшая Императора и Сеамни словно куполом. Призраки остановились, а потом словно по команде начали хохотать.
Снова заливисто и издевательски.
Что-то было очень сильно не так. Всё это нападение. Ну не так, совсем не так должны были бы действовать те, кто на самом деле хотел избавиться от него, Императора. Он – в ловушке, заперт. Выставить против него побольше стрелков и спокойно утыкать его арбалетными болтами.
Даже его броня не спасёт от тяжёлого железного дрота, выпущенного из по-настоящему мощного самострела. А вместо этого – какие-то призраки, какие-то когти…
Плывущие по воздуху создания натолкнулись на возведённую Императором стену, приостановились на мгновение, окутываясь облаком оранжевых и голубых искр, и, преодолев преграду, вызывающе-медленно поплыли дальше, словно приглашая своего противника – ну, мол, давай дальше, что же ты остановился?
Это было неправильно. Его словно подталкивали к тому, чтобы использовать ещё более мощную магию. Хотя, опять же, попытаться убить его можно было проще и вернее.
Император не стал тратить больше времени. Кинулся к Тайде, не обращая внимания на призраков, разрезал путы. Подхватил бесчувственную девушку на плечо, прицелился в решётку, перчатка послушно извергла поток огня, оставившего на месте железных прутьев только жалкие, почерневшие и обугленные огрызки, торчащие из каменной кладки стен. Не теряя ни секунды, Император бросился на прорыв, справедливо посчитав, что не стоит делать того, к чему тебя так настойчиво подталкивает враг.
И вот тут-то призраки и взвыли. Взвыли так, что у Императора без шуток кровь заледенела в жилах. Была в этом вое такая ярость и такая ненависть, что поистине недоступны человеку. Жемчужная защита, и без того не шибко сдерживавшая бестий, лопнула, словно мыльный пузырь под порывом свежего ветра; безумный хоровод кинулся на него со всех сторон, теперь к нему тянулась уже не одна, а десятки клыкастых лап, и…
Император почувствовал удушье. И леденящий холод. Одновременно какой-то призрак дотянулся когтями до Тайде, правитель Мельина ощутил её конвульсивную дрожь, дрожь боли, пробившейся даже сквозь защиту её полуобморока.
И это его взъярило. Наверное, на мгновение он потерял контроль над собой. Неистовое желание убивать и разрушать; стереть с лица земли и этот замок, и болота, и чуть ли не весь этот мир, давший приют подобным созданиям. Он вспомнил, как дрался с магами Радуги, какую цену потребовала тогда белая перчатка за истинно боевое заклятье. Он помнил рвущую кожу кровь, поток огня, исторгнувшийся из его жил, он помнил, как рушились ворота крепости Фиолетового Ордена, как шли вперёд его легионы…
По левой руке прокатилась волна жалящей боли. Император, однако же, был сейчас этому даже рад, боль говорила о том, что магия действует, и сейчас, сейчас всеуничтожающий удар обрушится на эти создания, неважно, кто они и откуда взялись…
…Император вспомнил взятие крепости Кутула. Однако при этом ему не мешало бы вспомнить ещё и то, чье именно заклятье вырвало из многовекового сна чудовищную тварь, спавшую в глубоких подземельях замка, под тяжёлой крышкой каменного саркофага…
…Призраки взвыли. На сей раз их вой показался Императору воем ужаса и боли. Его левая рука вновь вскрылась, вновь клубящимся пламенем из жил устремилась его кровь, и замок затрясся, задрожал до самых глубоких фундаментов, пол под ногами заходил ходуном, сверху, с потолка, посыпались мелкие каменные осколки. Император инстинктивно попытался прикрыть собой Тайде – однако в следующий миг ему пришлось вообще забыть о девушке, потому что призраки отнюдь не собирались гореть, распадаться или вообще погибать каким-либо иным способом. Несмотря на жуткую боль, от которой темнело в глазах и мутилось сознание, Императору пришлось опустить Тайде на пол и подхватить правой рукой слабеющую левую.
Он шатался, глаза ел едкий пот. Призраки наплывали неспешно, торжествующе. А Император – Император впервые не знал, что делать.
Но ведь эта перчатка выручала его всегда! Всегда! Она ни разу не подвела его, так неужели?.. Нет, этого не может быть!..
Надо отдать должное Императору. Он не дрогнул, не стал бессмысленно и бесполезно размахивать мечом, не стал искать спасения в бегстве. Он постарался заглянуть глубже. Туда, куда доселе его взор не дотягивался. Он привык к повиновению странного подарка и не задумывался, что же стоит за этой могущественной (в разных мирах) магией. Не задумывался до сего момента.
Наверное, облегчили это боль и текущая кровь помогли разорвать привычные связи, обычно застилающие взор. Императору открылась чудовищная глубина, словно он носил на руке замаскированный вход в бездонные провалы, где белая кость была всего лишь тонкой крышкой над ловчей ямой бесконечности.
Легионы маршировали и маршировали. Правильными квадратами, порадовавшими взор любого старого центуриона. Императору казалось, что он видит поднятые над шеренгами не то знамена, не то значки, наподобие тех, что имела его собственная армия. И ещё ему казалось, что армия эта, маршируя сквозь неведомые пропасти бытия, идёт на помощь именно ему и что стоит ему только пожелать, стоит ему только открыть дорогу этим легионам и децинам в этот мир, как с ним не сможет справиться тут уже никто.
Легионы маршируют… сквозь бездну, сквозь ничто, сквозь Разлом… чего же ты медлишь, Император людей Мельина?
Нет, подумал он. Слишком это просто и слишком похоже на приманку. Возможно, мы и заглотим её…
