– Скажешь, что задерживаешься. До утра, например.
– Я… – Сергей сел на мотоцикл, опять прокашлялся. – Я один живу. А знаете… Знаешь, у меня тут совсем близко квартира.
– Я в чужих квартирах не сношаюсь, Сережа.
Наташа обняла спину слегка ошалевшего патрульного и даже пожалела, что надела шлем. Сейчас бы прижаться щекой к теплому мягкому кожзаменителю, вздремнуть… Как Манана. Обязательно надо найти этих крыс или суперкрыс, кем бы они ни оказались. Полицейских не убивают безнаказанно, это больше чем закон.
Когда мотоцикл тронулся, она подумала, что, хотя на чужих записях оказаться не желает, свою камеру надо включить обязательно. Симпатичный парень, услужливый, да еще выглядит как стопроцентный «индеец». Вот только… Она вспомнила про «индивидуалку» и сорвала с уха клипсу. Настало время расслабиться, до близкого уже утра осталось немного времени на личную жизнь.
Съезжая с МКАД в жилые кварталы, Сергей переключился на электропривод. Почти бесшумно прокатившись по безлюдным, слабо освещенным улицам, они быстро достигли дома Наташи. Она похлопала водителя по плечу, тот послушно подрулил к самому подъезду. У открытой двери настороженно вытянулся консьерж – старик почему-то обожал ночами торчать снаружи.
– Можно здесь мотоцикл оставить?
– Не упрут, не волнуйся. – Наташа отдала патрульному шлем, первой поднялась в холл, приветственно махнув рукой консьержу.
– Добрый вечер, госпожа Данилова, – посторонился он. – Добрый вечер, господин.
Старик давно ни на что не годился, но закон о трудоустройстве не позволял от него избавиться. Что ж, пусть сидит здесь. Лифт сразу раскрылся. Всю дорогу до четырнадцатого этажа Наташа рассматривала себя в зеркало. Сильно пострадавший топик, переливающиеся, драные на левом колене колготки, сабо…
– Нравится мой костюмчик?
– Ну… Это не ваш. Не твой.
– Нравится, я знаю, всем вам такое нравится. Не бойся, я не обижусь – вошла в образ.
В холле у лифта сильно пахло табаком, несмотря на открытое окно. Сосед Артем как раз в это время суток любил предаваться порокам в общественном месте. Капитан Данилова не только знала об этом, но иногда даже присоединялась.
– Свинья какая-то! – сморщил нос Сергей. – Вызвать бы наряд, пусть проверят весь подъезд на никотин.
– И меня тоже, да? – Наташа распахнула дверь в квартиру. – Входи. Сейчас ночь, если кому в форточку и надует – не почувствуют.
– Вот в этом и свинство! – не мог успокоиться патрульный. – Получается, люди уже спать не могут в безопасности, даже летом без фильтров дышать невозможно.
– Да, да… Иди мой руки, только быстро, не занимай долго ванную.
Наташа зажгла свет, прошла в дальнюю, маленькую гостиную. Вот сейчас бы повалиться прямо на эту кушетку, чтобы белья не пачкать, и уснуть как есть… Нет, нельзя расслабляться, с утра пора приниматься за дело. Месть крысам – вот что теперь самое главное. Она содрала с себя безнадежно испорченное тряпье, скинула ненавистные сабо, потом прошла в спальню и запихнула пистолет под кровать.
– Хочешь, я кофе сварю? – Сергей стоял в дверях, комкал в руках бумажное полотенце и изображал полное отсутствие интереса к голой хозяйке.
– Не перестарайся только, – буркнула Наташа, проходя мимо.
– Что?.. Сварить, да?
– Нет, не надо кофе, хватит с меня и сигарет. На кухне есть бар, а на его дверце – рецепты. Смешай мне «Анисовый», себе что хочешь. Только не напейся!
– Я не пью. – Полицейский шел за ней. – У меня не совсем правильная реакция на спиртное, так что если можно, то сварю себе кофе и покурю немного.
– Ладно. – Наташа задержалась у входа в ванную. – Оружие у тебя есть?
– Нет, нам же нельзя домой забирать! – Сергей рассмеялся. – Я сегодня ствол даже не получал, а то бы пришлось заезжать в участок.
– Дисциплинированный. Молодец.
Она прикрыла дверь, не глядя набрала код. Хорошо дома – пятая программа была рассчитана как раз на такое состояние. Сначала теплая вода, постепенно переходящая в горячую, потом с легким контрастом холодная, почти до ледяной, опять горячая, немного, и снова теплая. Наташа уперлась руками в стенки душевой, подставив себя под бьющие со всех сторон толстые нежные струи.
Почему Манане вытащили язык в разрезанное горло? И надо обязательно узнать, на месте ли оружие. Не спросила, ничего не спросила! Это последствия шока. Граната. Если бы Наташа оказалась ближе, ее разорвало бы как Андрея. И если бы «Нива» не закрыла от осколков… Она вспомнила про повязку, потрогала руку. Вроде бы доктор не схалтурил, воду не пропускает.
Силы постепенно возвращались. Наташа выпрямилась, погуляла по кабинке, погладила колючий лобок. Стоило бы всерьез заняться собой, включить эпилятор, но это утром, Сергей потерпит. Или выгнать его?.. Почему-то там, на проклятой поляне, захотелось секса. Данилова сунула в рот зубную щетку. Механизм заурчал тихонько, завибрировал – у него много работы, это потому что курила.
Программа отработала свое, струи опали. Зеркальные стены душевой мгновенно высохли, Наташа оглядела себя. Для нерожавшей женщины тридцати восьми лет очень неплохо, не зря на нее косятся соседки. Работа в полиции сопряжена с посещением спортзала, а это почти та самая презренная «забота о внешнем». Даже некоторые мужчины на улице глядят осуждающе – думают, что Наташа хочет им понравиться. Наплевать, главное – нравиться себе.
