Пустяк, а приятно.
Сергей мотнул головой, потянулся, хрустнув суставами.
– Мне уйти, да?
– Если это тебя не обидит. А хочешь – постели себе в гостиной.
– Да нет, спасибо, я поеду… – Он поднялся, споро оделся в темноте.
Наташа отхлебывала из бокала, опершись о стену. Спать совсем не хотелось.
– Прости меня, ладно, Сережа?
– Я понимаю! – Он подошел, слегка обнял, осторожно поцеловал. – Такой день – тебе надо расслабиться. Спи.
– Я тебе позвоню еще. – Наташа проводила патрульного до двери.
Он задержался, подняв с пола шлем:
– Знаешь… Ты постарайся о них не думать, ладно? Зря я это все наболтал.
– Ты про крыс? – Она легонько развернула его и вытолкнула в холл. – Никто из них не будет жить, ты понял? Никто. И даже если мне скажут, что убили всех, я продолжу искать. Потому что… потому что так уже было однажды.
Наташа закрыла дверь, прошла на кухню, села на подоконник. Отсюда было хорошо видно, как патрульный вышел из подъезда, сел на мотоцикл и медленно поехал в сторону МКАД. Управление служебным транспортным средством под воздействием легких наркотиков, отметила про себя Данилова. Какой ты ни на есть правильный и нежный, а не нарушая законов, жить просто нельзя.
Она залпом прикончила коктейль, пробежала в спальню и с размаху кинулась на постель. Спать четыре часа! Потом почистить оружие и искать крыс.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЧУЖОЙ ТАБАК
Лейтенант, теперь уже наверняка бывший, ушел из парка аттракционов пешком. Самый надежный способ вырваться из облавы, ведь охотники первым делом перекроют станции, выставят кордоны на шоссе. А сейчас он двигался тихими зелеными дворами, улицами частного сектора и с каждым шагом увеличивал площадь, которую придется полностью блокировать, чтобы взять Живца. К ночи какой-нибудь офицер муниципальной гвардии устанет рисовать на карте расширяющиеся круги и поймет, что настоящий круг там давно нарисован, – это кордон, опоясывающий Москву.
Да, из города выбраться не получится. Впрочем, это не пугало Дмитрия – здесь, в гигантском мегаполисе, достаточно просторно. Как верно подметила Снежинка, за последние годы он нечасто появлялся в Москве, только на день-два, чтобы выполнить задание, но личных схронов здесь имел около десятка.
Уходя, Живец не оглядывался с опаской, не пытался предвидеть действия врага. Нет, он полностью доверился своему чутью. Если оно подведет – уже не спастись, никакой профессионализм не поможет. И потом, сегодня ему тоже противостоят профессионалы. Действия Снежинки они могли предвидеть, а вот его, пожалуй, нет.
Следовало решить, как поступать дальше. Скрыться нетрудно, но зимой станет хуже, а потом кончатся припасы, средства на картах, тем более что половину из них наверняка уже заблокировали. Это Снежинка не знала, куда увезли терехинские бойцы дела и аппаратуру, а Живец знал. На одну из баз Милоша, больше некуда. И туда же скорее всего попадет вся начинка из Башенки. Дмитрий даже мог предположить, что разбираться с добычей никто не станет.
Какой смысл ликвидировать сотни людей, которые слишком много знали, если потом их знания перейдут к другим? Нет, все свалят в кучу и уничтожат. Вот только касающееся Живца мэр отложит в сторонку, лично просмотрит и передаст своим охотникам. Там и маршруты, и квартиры, и, конечно, все приметы с психологическим портретом в довесок. Вот только портрет не похож.
Дмитрий зашел в очередной парк с прудом и от души саданул ногой по невинной сосне. Все из-за Плещеева! Это он подставил Живца, отправив к Насыровой, ведь до этого лейтенант даже не входил в группу по мутантам. Мог бы сейчас спокойно курить на лестнице в СПР, ожидая назначения нового начальника, такого же фигурального, как полковник Плещеев. А теперь Милош, так многим обязанный Живцу, ищет его, чтобы уничтожить. Он привалился к следующей сосне, постоял, чтобы немного успокоиться. Вокруг пели птицы, доносились выкрики волейболистов от пруда. Именно в такие спокойные минуты Дмитрия и охватывали приступы бешенства, желание убивать. А вот когда собственная жизнь висела на волоске, он был спокоен. Странное дело…
За парком опять начинались улицы частных домов, и Живец решил не ходить туда. Так просто, без всякой видимой логики. Справа, за деревьями, вырисовывались силуэты далеких многоэтажек, к ним лейтенант и направился. Тропинки быстро кончились, под ногами оказалась сухая хвоя. В нескольких местах он даже заметил ржавые банки – явно заброшенное, нехоженое местечко.
Следовало бы пройти его скорее, а то горе-профессионалы решат ловить его здесь и, как назло, не ошибутся.
Он едва не прошел мимо сидящего на поваленном бревне человека. Наверное, виновата была его одежда: зеленая куртка и штаны, такая же шляпа. Странного фасона шляпа… Живец пошарил вокруг глазами, надеясь увидеть корзину с парой грибочков, но ее не оказалось. Человек в шляпе сосредоточенно набивал трубку, лица его не было видно.
– Не пошли еще грибы? – Дмитрий отвел руку за спину, чувствуя ладонью рукоять ножа, послушно вывалившуюся из рукава. Слишком глухое место, этот обязательно запомнит прошедшего человека. А тело можно спрятать под листьями и хвоей, не наступишь – не заметишь. – Жарковато, наверное.
– Разве здесь есть грибы? – пожал плечами незнакомец и приподнял голову, на миг блеснув серыми глазами. – Не знал. А я вот покурить присел. Хочешь покурить?
– Никогда не курил трубку.
Это была не совсем правда: трубку Дмитрий когда-то попробовал курить, но, наверное, просто не умел
