задачах. Ты о них и понятия не имеешь! Может быть, для банка таким образом балансовую отчетность склеиваешь, может быть, на тебе графики мини-метро висят…
– Я это все знаю, – вставил Шацкий.
– Нет, не знаешь. Надо несколько лет поиграть, вот тогда поймешь. Начинаешь чувствовать себя частью игры, которой не положено знать, для чего это все. И однажды, выбирая новую игру, вдруг натыкаешься на интересное предложение… Принимаешь его. Все.
– И убиваешь живого человека?
– Игра есть игра. У наших поступков нет другого оправдания, кроме желания играть в любимые игры. Остальное ерунда. Ты вот карьеру строишь, молодой майор… Возможно, правда, бывший… А я – выживаю. Мне это интересно – чем хуже, чем труднее, тем интереснее. Я – Живец.
– Живец… – Шацкий почесал нос и быстро, будто боясь передумать, сделал большой глоток. – Понятно. Непонятно другое: почему именно ты?
– Аналитики СПР выбрали, – предположил Дмитрий. – И не ошиблись, работал я без осечек.
– Сколько на тебе?
– Дел?.. Восемнадцать устранений. Люди в основном мелкие, там, насколько я понимаю, принцип домино использовался. Аналитики важнее киллера, если смотреть с точки зрения Милоша. Найти точку опоры противника и ударить по самому крохотному камешку…
– Ну, он еще не президент, а значит, не такие уж у него хорошие аналитики. – Майор закурил. – А тебе не было их жалко?
– Нет, – просто ответил Живец. – Хотя, замечу, детей убивать не доводилось. А стариков не жалко. Столько людей вокруг добровольно умирают… Может быть, кто-то из них остался жив из-за того, что я пришил их богатого дедушку!
Живец скорчил дурацкую рожу и выдержал с полминуты, потом расхохотался.
– Да не пытайся ты меня понять, Шацкий! Ни к чему это, не влезешь ты в мою душу. До чего мы договорились? Я даю твоей конторе информацию, совершенно, прямо скажем, бесполезную, но – для аналитиков. Защита от Милоша мне не нужна, ему просто немного везло в последнее время. Вообще же в этом городе ему меня не выловить, слишком густой суп.
– Тогда что ты хочешь?
– А ты разве больше ничего не хочешь? – лег на стол грудью Живец.
Шацкий покашлял, развеял ладонью облако дыма.
– Мне хочется разобраться. Вот эта Данилова еще… Зачем Милош уничтожил Седьмой отдел и твое начальство в СПР?
– Да, это действительно интересно! – Живец принес пиццу, оторвал кусок и стал жевать, роняя на халат кусочки мягкого сыра. – Я замешан в этой истории совершенно случайно! Знаешь, Аркаша, я тоже хочу, чтобы ты в этом разобрался. Это моя цена за то немногое, что могу для тебя сделать. Зачем конкретно уничтожен Седьмой отдел, я так пока и не понял. Но занимались они в последнее время крысами…
– Они все время ими занимались, – напомнил погрустневший Шацкий. – Со дня основания.
– Да, но несколько дней назад трое оперативников, работавших под прикрытием, были атакованы возле Битцевского парка. Слышал об этом?
– Я даже знаю, что старшим группы была капитан Данилова. – Энбэшник плеснул себе виски. Живец почувствовал, что мыслями майор опять далеко, строит какие-то планы спасения карьеры.
– Ее не было в Башенке, – решился он. – Все были там, весь отдел, от начальства до последнего техника. А ее не было, потому что «военное положение» было объявлено в честь ее пропажи. Подполковник Таги-заде отправил Наташу в старое метро.
– Мутанты, – вздохнул Шацкий.
– Что?..
– Ну, я знаю уже, ты в больничке болтал про мутантов.
– Да… – почесался Живец. – Запуталось все, и в моей голове тоже. Аркадий, есть у меня информация: под нами, в тоннелях, плодится раса мутантов, наделенных рядом очень неприятных способностей и привычек. Плодится очень быстро, и это сильно влияет на сводки, каждый день. А скоро станет совсем плохо.
Шацкий мрачно тянул виски.
– Это не просто слух, Аркаша! Крысятник погиб, когда влез в это дело. Мой отдел в СПР, точнее, тот отдел, к которому я формально относился, занимался именно этим. И еще про необычных крыс знал полковник Отиль, наше бородатое пугало. «Местонахождение неизвестно». В общем, майор, есть три ключа к этой дверце: Милош, Отиль и Данилова. Ее ты пока найти не пытайся, Милоша и искать не надо, толку нет. А вот полковник Отиль…
Голова налилась тяжестью, кусок пиццы вывалился изо рта.
«Что же он со мной сделает?..» – успел подумать Живец.
Тильзиты передвигались почти неслышно, поэтому Наташа старалась не поддаваться на обман царившей в тоннеле тишины и быть готовой к любым неожиданностям. Хотя неожиданностей скорее всего не будет. Сокрушительный удар, потом еще много ударов… Она втянула голову в плечи, почувствовала, как задрожали колени.
Условный рефлекс! Как быстро они приучили ее бояться. Еще немного, и страх перед непослушанием станет трудно преодолеть. Этого нельзя допустить, необходимо во что бы то ни стало выбраться к свету. Свет придаст силы.
– Тофик! – не разжимая губ, позвала она и едва не заплакала, представив, как жалко звучит ее
