А двор роптал. Приняли меры. 'Великий князь Сергей Михайлович сказал мне, что когда пришел из Парижа отчет от агента, неблагоприятный для Филиппа, император приказал прогнать этого агента в 24 часа', - писал Половцев.
Все это потом повторится в истории с Распутиным - и ненависть большой Романовской семьи, и слепая вера Аликс, и вздорные сплетни... Феликс Юсупов вспоминал рассказ отца:
однажды, гуляя вдоль моря в Крыму, князь встретил Милицу, ехавшую с незнакомцем, поклонился, но та не ответила. Через несколько дней при встрече Юсупов-старший спросил: 'Почему же вы мне не ответили?' 'А вы не могли видеть меня, - сказала Милица, - ведь я была с доктором Филиппом. А когда он надевает свою шляпу, он становится невидимым, и те, кто с ним - тоже'.
Или другая веселая сплетня: Филипп поселен в царской спальне - он там колдует, чтобы Аликс родила наследника...
Самое печальное, что эти небылицы (как и впоследствии, в истории с Распутиным) шли из дворцов великих князей, обиженных фавором Николаевичей... И (так же, как и в будущей истории с Распутиным) вдовствующая императрица решила серьезно поговорить с Ники. Царь конечно же обещал матери убрать Филиппа. И конечно же Аликс оказалась сильнее. Она умолила мужа не трогать 'Божьего человека' - и все осталось неизменным (как будет не раз в истории с Распутиным)...
И Филиппа они звали так же, как впоследствии Распутина, - 'Наш Друг'.
ПИСЬМО ТОЛСТОГО
В это время Аликс носила ребенка. И радость - 'Наш Друг' предсказал мальчика! Но 5 июня 1901 года она родила... девочку, великую княжну Анастасию.
Из дневника сестры Николая, великой княгини Ксении: '5 июня... Какое разочарование: четвертая девочка!'
И (опять же, как в истории с Распутиным) Романовская семья попыталась заменить опасного мага. Великий князь Николай Михайлович нашел великую кандидатуру. Он отправился к самому знаменитому человеку в России, к опальному Льву Толстому. 6 ноября 1901 года Толстой записал: 'На днях явился Николай Михайлович... и непременно желал познакомиться'.
Толстой боролся тогда с официальным православием (вскоре его отлучат от церкви, предадут анафеме). И вся либеральная Россия, и весь мир прислушивались к голосу великого старца...
'Я - зараза. Зачем вы ко мне явились?' - спросил Толстой великого князя. Но вместо ответа Николай Михайлович стал долго и туманно убеждать писателя, что 'царь очень добрый, отзывчивый человек, а все горе в окружающих'. Он так и не посмел объяснить Толстому, что задумал вырвать несчастную Царскую Семью из-под влияния мага. Понимая, что многие идеи опального Толстого (как это ни парадоксально) совпадают с настроениями царя, великий князь решил уговорить его написать письмо Николаю. Толстой согласился. Но вместо ожидаемых высоких толстовских истин о величии души простого народа Лев Николаевич изложил царю политические идеи и щедро грозил политическими катастрофами.
'Любезный брат! Обращаюсь к Вам не столько как к царю, сколько как к человеку и брату... Треть России находится в положении усиленной охраны. Армия полицейских, явных и тайных, все увеличивается, тюрьмы и места ссылок переполнены... голод стал нормальным явлением... ' Царь с изумлением прочел это революционное послание и наивно попросил Николая Михайловича успокоить Толстого: столь опасное письмо никому не будет показано.
'Я его об этом не просил', - разочарованно сообщил Толстой Николаю Михайловичу. Впоследствии он... сам опубликовал свое частное письмо к Государю за границей. Правда, смущенно записал в дневнике: 'За эти дни вышло мое письмо к Николаю... Если бы против меня были приняты меры... чем жестче, тем лучше, это было бы мне приятно... Но мне кажется, что я поступил неделикатно в отношении Николая и Николая Михайловича'.
После этого великий князь потерял к писателю всякий интерес. Теперь Толстой вряд ли мог влиять на царя, который вместо искренности увидел тщеславную игру.
'КАК БОГАТА СТАЛА НАША ЖИЗНЬ... '
Чтобы не сердить 'мама' и родственников, чтобы избежать сплетен двора, Аликс и Ники решают видеться с 'Нашим Другом' тайно (как впоследствии и с Распутиным). Теперь, после всех обязательных светских дел, они спешат во дворец Милицы в Знаменке. От мирского, суетного - к черногоркам и 'Нашему Другу', в мир чуда.
Из дневника царя: '1901, 13 июля, Петергоф. В 2.30 поехали в Знаменку и сидели до 5 в саду. Наш Друг был с нами... '
'19 июля... Отправились в Знаменку... Весь вечер слушали Нашего Друга. Вернулись домой чудной лунной ночью... '
'20 июля... После обеда поехали в Знаменку и провели последний вечер с Нашим Другом. Помолились все вместе... '
Как им не хватает 'Нашего Друга', когда он уезжает к себе в Лион!
27 августа Аликс написала Ники: 'В субботу в 10.30 все наши мысли полетят в Лион... Как богата стала наша жизнь с тех пор как мы его узнали... кажется, все стало легче переносить'. 'Переносить' - значит побеждать предчувствия, нервность. Филипп делает самое важное - он снимает с Аликс ее постоянный стресс, вызванный страхом.
Но главное - он свершил долгожданное чудо! Ники и Аликс счастливы: она беременна, и Филипп определил - будет мальчик. Правда, у докторов после скучных медицинских анализов появились сомнения... Но что значат ученые глупцы с их анализами по сравнению с человеком, общающимся с небом! И Аликс запретила врачам осматривать себя. Ее докторами становятся подруги-черногорки и Филипп. Все вместе они ждут рождения предсказанного наследника. Ее живот счастливо растет...
Прошло девять месяцев. И в августе 1902 года последовало постыдное...
Из письма великой княгини Ксении: 'Представь себе, какой ужас... бедная Александра Федоровна оказалась вовсе не беременной... Мама нашла ее в очень грустном настроении... хотя она говорит об этом с большой покорностью судьбе... Какой это должен быть удар по гордости!'
Аликс была беременна... мечтой. Половцев записал в дневнике то, что говорил по этому поводу двор: '30 августа 1902 года... Путем гипнотизирования Филипп уверил императрицу, что она беременна. Поддаваясь таким уверениям, она отказалась от свидания со своими врачами, а в середине августа призвала акушера Отта лишь для того, чтобы посоветоваться о
том, что она внезапно стала худеть. Отт заявил ей, что она и не была беременна... Объявление об этом было сделано в 'Правительственном вестнике' весьма бестолково, так что во всех классах населения распространились самые нелепые слухи, как, например, что императрица родила урода с рогами, которого пришлось придушить, и т. п. Такой эпизод не поколебал, однако, доверия императорской четы к Филиппу, который продолжает в их глазах быть превосходным и вдохновенным человеком... Все это было бы смешно, если бы не было столь грустно'.
Родственники забили тревогу. Филипп становится постоянной темой разговоров в Романовской семье (как впоследствии Распутин).
Великий князь Константин Константинович (знаменитый поэт, писавший под псевдонимом К. Р. ) записывает в дневнике: '24 августа 1902 г. Сергей (великий князь Сергей Михайлович, друг юности Николая. - Э. Р. ) утверждает, что Их Величества впали в мистическое настроение, что они в Знаменке молятся с Филиппом... проводят там долгие вечера... и возвращаются оттуда в каком-то восторженном состоянии, как бы в экстазе, с блестящими глазами и просветленными лицами... Мое мнение, что это больше смешно чем опасно... но нехорошо то, что они покрывают свои посещения Знаменки тайной... '
'25 августа... Елена, дочь короля Сербии, сказала, что ее брат Юрий попал под влияние Милицы и Филиппа... говорил о том, что миссия Филиппа на земле подошла к концу... что он скоро умрет, но явится в кругу друзей под видом другого человека. Что за чепуха!.. Сергей сказал мне... о его большом беспокойстве по поводу визитов императора и императрицы в Знаменку... '
'6 сентября... Захожу к великому князю Владимиру Александровичу... он переходит к жгучему вопросу о Филиппе... Он считает великого князя Николая Николаевича главным виновником сближения... преступником в этом деле... и что проделки Филиппа навлекли на императорскую чету всеобщее посмеяние и поругание... '
Вся семья требует ухода Филиппа (как будет впоследствии требовать ухода Распутина). Но Аликс (и сейчас, и потом) докажет - она умеет верить и защищать тех, кому верит.
ЭЛЛА ИЗ МИРА МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА
Выпады родственников мужа Аликс перенесла спокойно - Романовская семья не любила ее, и она платила той же монетой. Но Филипп стал причиной ее первой размолвки с любимой старшей сестрой Эллой - великой княгиней Елизаветой Федоровной. Элла была замужем за дядей Николая - великим князем Сергеем Александровичем. На их свадьбе Ники впервые увидел белокурую красавицу Аликс и навсегда влюбился...
Сергей Александрович - генерал-губернатор Москвы.
