Древняя столица занимала особое место в жизни Николая и Александры. Ведь Петербург - это город-мираж, выстроенный среди финских болот под руководством французских и итальянских архитекторов, с ненавистной русской душе четкостью и прямизной проспектов, где ангел на колонне перед Зимним дворцом припадает к... католическому кресту. Это - столица западничества, воплощение стремления новой русской аристократии в Европу. Но символом народности оставалась Москва - столица первых Романовых, город бессчетных церквей и столь милых русской душе невозможно перепутанных улиц... Элла и ее муж были хранителями этого 'Царьграда'.
Здесь оживала любимая легенда Ники и Аликс о 'народных' царях древнего Московского царства, где не знатные вельможи, но люди святой жизни - старцы и юродивые - были главными советчиками Государей. И когда в преддверии трехсотлетнего юбилея династии Романовых, в 1903 году, Ники и Аликс начинают устраивать знаменитые 'исторические' балы, в залы Зимнего дворца возвращается старая Москва. Придворные наряжаются в сверкающие золотом боярские платья, а сам Николай является в одеждах любимого предка - царя Алексея Михайловича.
Эллу, глубоко усвоившую идеи православия, не могла не тревожить дружба Аликс с помешанными на мистике черногорскими принцессами. Но она понимала одиночество сестры в холодном Петербурге и мирилась с этой дружбой.
Появление Филиппа заставило ее объединиться с остальными Романовыми. Элла знает характер младшей сестры - нападать на Филиппа впрямую, значит, упрочить его положение. И она терпеливо объясняет Аликс, что русские цари не нуждаются в иноземных колдунах, у них есть покровители куда могущественнее - ушедшие на небеса русские святые. Там, в ином мире, они становятся заступниками за своих царей и народ перед Богом. Это великое назначение они осуществляют и в одиночку, и вместе, образуя Охранительный Собор или Золотую Цепь. И их заступничество не раз помогало московским царям, спящим вечным сном в Архангельском соборе...
Эта мистическая идея произвела впечатление на Аликс. Но умная Милица тотчас перехватила инициативу. И уже вскоре состоялся разговор Филиппа с царицей. Он объяснил ей, что неудача с беременностью - всего лишь результат ее слабой веры: как только она засомневалась, как только позвала акушеров - все было кончено. Чудо может возникнуть только при абсолютной вере, но Аликс оказалась пока к ней не готова, потому он и не смог ей помочь... И, к восторгу царицы, Филипп заговорил с ней о том же, о чем говорила так не любившая его Элла: Аликс должна попросить помощи у русского святого, который вымолит ей у Бога наследника. И повторил имя, которое Аликс уже слышала от Эллы.
Это был великий святой, тогда еще не канонизированный официальной церковью, - Серафим Саровский.
ЦАРСКИЙ СВЯТОЙ
Прохор Мошнин (таково мирское имя Серафима Саровского) ушел из дома странником, был на поклонении во множестве монастырей. В родном селе ходил он в окружении девственниц - 'Христовых невест'. В результате - слухи, расследование, и тайна святости стала предметом полицейского разбирательства.
Потом он долго жил в безмолвии и воздержании, 'был сыт одним словом Божьим, которое есть хлеб ангельский - им и питается душа'...
Серафим много говорил о святости царской власти, повторял слова Авессы, военачальника библейского царя Давида: 'Если бы и всех нас побили, то лишь бы ты, господин наш, был жив... Если же тебя не будет, что будет тогда с Израилем?'
Николаю и Александре стало известно предсказание, записанное его почитателем Мотовиловым в 1879 году. В нем Серафим предрек их будущее царствие и свое грядущее прославление.
Серафим Саровский был объявлен покровителем Царской Семьи. Несмотря на сопротивление Синода, Аликс заставила Ники осуществить предсказание Серафима он был канонизирован.
16 июля 1903 года императорский поезд прибыл на станцию Арзамас, и Романовская семья пешком двинулась в Саровскую пустынь и Дивеевский монастырь, где жил и молился Серафим. 18 июля после литургии Государь и великие князья с духовенством обнесли вокруг храма гроб с мощами нового святого. Так сбылось еще одно пророчество Серафима, записанное Мотовиловым: 'Вот какая радость-то будет!.. Приедет к нам Царь и вся Фамилия'.
Правда, было и другое его пророчество, о котором они тогда не знали - '... о грядущих ужаснейших бунтах, превышающих всякое воображение... о реках крови русской'. Все это должно было случиться в их царствование.
Мир чудес и предсказаний все более становится для Аликс реальным миром. По вечерам в Сарове она и Ники сидят у камня, где Серафим когда-то возносил молитвы, купаются в водах его источника, уповая на помощь святого и моля о наследнике. Она начинает ждать... Серафим у престола Господня должен за них заступиться! И она родит сына...
Она все более становится царицей из кремлевского терема времен Московского царства.
ПРОЩАНИЕ С ПЕРВЫМ 'НАШИМ ДРУГОМ'
Вера победила. То, о чем Аликс молила святого Серафима, сбылось. Она дала жизнь красавцу младенцу, сероглазому принцу из сказки, рожденному, чтоб повелевать и вызывать восхищение.
Из записной книжки Аликс: 'Наследник Цесаревич Алексей Николаевич рожден в понедельник 30 июля 1904 в 1.15 по полудни... '
Они дали ему имя в честь любимого царя из московской старины - Алексея Михайловича Романова.
А 'Нашему Другу' вскоре пришлось вернуться в Париж. Великий князь Николай Николаевич, видимо, не выдержал семейного осуждения. И Филиппу объяснили необходимость отъезда.
Так закончилась генеральная репетиция прихода Распутина во дворец. А двор и Романовская семья сформулировали: 'Бедный добрый Ники - он безволен, всем правит она. Он глядит на мир ее глазами'.
Филипп (как он и предсказывал) довольно скоро, в 1905 году, покинул этот свет. И царица еще раз убедилась: не зря она ему верила, его пророчества воплощались в жизнь...
Она никогда его не забывала. Спустя много лет она напишет мужу: 'Наш Первый Друг дал мне икону с колокольчиком, который предостерегает меня о злых людях и препятствует им приближаться ко мне... ' Теперь Филиппу оставалось исполнить свое последнее обетование - 'вернуться в другом облике'.
Как он нужен был ей теперь! Ибо случилось ужасное - она оказалась причиной неминуемой и, возможно, скорой смерти долгожданного сына. Принц из сказки был болен наследственной болезнью семьи Аликс - гемофилией. Хрупкие сосуды наследника не выдерживали напора крови.
Впрочем, подобной болезнью была поражена сама империя. Ее сосуды износились, стали слишком хрупкими. В самодержавном царстве пролилась кровь.
КРОВАВЫЙ ПРОЛОГ ПЕРЕД ЕГО ПРИХОДОМ
Сначала Николая убедили начать войну с Японией. Военные объяснили, что можно спокойно занять земли в Маньчжурии, и Япония не осмелится на ответный удар. А если и посмеет, то 'будет маленькая война и большая победа'. 'Маленькая война' стала большой и кровавой, 'большая победа' обернулась позором поражений. 'Больно и тяжело', - записывал царь в дневнике. Но это было только начало...
Наступил страшный 1905 год. Болезнь мальчика, катастрофы на фронте... И новое испытание - невиданная в России за все 300 лет его династии революция! Воистину - 'Иов Многострадальный'...
Ужасный год начался с расстрела манифестации рабочих, шедшей к Зимнему дворцу. Семья была в Царском Селе. В их отсутствие перепуганный великий князь Владимир Александрович, командовавший петербургским гарнизоном, отдал приказ стрелять... 9 января Николай записал в дневнике: 'Ужасный день... Много убитых и раненых. Боже, как больно... как тяжело'.
Революционеры ответили террором. Первая кровь Романовской семьи в XX веке - в Москве разорван бомбой великий князь Сергей Александрович. Теперь Николая преследовало видение: ползающая на коленях в крови, среди останков мужа, простоволосая Элла... А далее - страшные дни, хаос в стране, забастовка на железных дорогах, отрезавшая Петербург и Москву от губерний, митинги с призывами к вооруженному восстанию...
Для черногорских принцесс наступил звездный час. Роман Станы с Николаем Николаевичем был в разгаре, а 'Грозный дядя' должен был получить полномочия диктатора - казалось, что это единственный шанс усмирить революцию. Экзальтированным черногоркам грезилась корона, которую сам передаст спасителю слабый Ники...
Но подвел Николай Николаевич - не решился стать диктатором. Армия была далеко, на войне с Японией, и сил подавить
восстание у него не было. Вместе с новым премьером, Сергеем Юльевичем Витте, великий князь уговаривает Ники согласиться на Конституцию.
Семья жила в Петергофе, отрезанная от столицы. При дворе уже поговаривали, что на рейде стоит корабль, на котором они готовятся бежать в Англию... Как нужен был царице заступник перед Богом!
'СЦЕНА БЫЛА ГОТОВА ДЛЯ ПОЯВЛЕНИЯ ЧУДОТВОРЦА'
Так написал в своих воспоминаниях Сандро (великий князь Александр Михайлович), друг юности
