Сами же они свернули с дороги и направились в глубокое, заросшее мхом ущелье. Сначала они бежали изо всех сил, потом пошли помедленнее.
- Где мы находимся? - остановившись и едва переводя дух, спросила Суль. Они стояли на холме, и вокруг были леса, одни леса. Далеко на юге поблескивала поверхность воды - фьорд Осло.
- Не знаю, - ответил Клаус, тяжело и хрипло дыша. - Во всяком случае, к северу от крепости Акерсхюс.
Поразмыслив, Суль сориентировалась. Она незаметно оглядела Клауса. Простой и неуклюжий. Но она могла понять себя в четырнадцать лет. Он привлекал ее своим мощным сложением, ясным выражением лица и несомненной мужской потенцией. Она тихонько рассмеялась.
- Да, Клаус, старый друг, это в самом деле неожиданная встреча.
Вид у него был несколько сконфуженный.
- С вами случилось несчастье, фрекен. Скажите мне, вы ведь не ведьма?
- А кто же я, по-твоему?
Клаус опустил глаза.
- Ты моя девушка, - тихо сказал он.
- Это ты верно заметил, - с неожиданной мягкостью сказала она. - Так что же мы предпримем?
Клаусу не так-то легко было строить всякие запутанные планы. Он ковырял в песке носком башмака и молчал.
- Мне нельзя ехать домой, в Линде-аллее, - сказала Суль. - Власти еще не знают моего имени, и я должна обезопасить свою семью. И я не могу вернуться в Осло. Они снова схватят меня, они узнают меня по глазам.
- А я не могу вернуться домой, в конюшню пристава, - сказал Клаус. - Да я и не хочу. Мне там было несладко.
Суль заметила на его лице шрамы от ударов кнутом.
- Единственное место, где мне было хорошо, это Гростенсхольм, мечтательно произнес он. - Вот туда бы мне вернуться!
- Не мечтай. Я узнала, что тебя выслали оттуда, чтобы разлучить нас.
На высокой сосне, стоящей на открытом месте, закричал коршун. Суль посмотрела наверх.
- Но это им не удалось, - продолжала она. - Мы все-таки были близки с тобой в тот раз...
Клаус судорожно вздохнул, вспоминая это.
- С тех пор я знал лишь одну тоску, - сказал он, - и теперь я снова чувствую ее.
- Но, дорогой мой, разве у тебя не было других девушек?
- Были. Но они ничего для меня не значили, эти тупые коровы!
Суль была польщена.
- Ладно. Куда же мы пойдем?
Клаус посмотрел на небо.
- Я думаю...
'Он думает!..'. - усмехнулась про себя Суль, но вслух ничего не сказала.
- ...что мы должны пойти ко мне домой.
- В конюшню пристава? Это было бы глупее всего!
- Нет, нет, мы пойдем домой!
'А ведь Клаус должен быть родом из этих мест', - подумала Суль. Она всегда воспринимала его как пришельца, выросшего на заколдованной болотной кочке и теперь слоняющегося среди людей.
- А что скажет на это твоя семья?
- У меня нет семьи.
Суль просияла.
- Так чего же мы ждем? Это близко?
- Совсем рядом.
Это и вправду было 'рядом'. И уже к вечеру они добрались до убогого домишки, стоящего на вершине заросшего лесом холма. Суль поинтересовалась, как называется этот хутор, но Клаус и сам не знал. Он называл свой дом просто 'местом'. Суль поняла только, что они находились севернее Осло и Линде-аллее - и довольно далеко от них.
Однако деревянный домик был крепким, и они сразу принялись наводить там порядок, затопили печь. А ночью Клаус пережил наяву свою мечту: он лежал и объятиях Суль. И тайком плакал от счастья.
А Суль? Она немного позабавилась. Клаус был влюблен в нее совершенно бескорыстно, ничего не прося взамен, принимая ее такой, как она была - и к тому же он был физически крепок и складен. Если и был на земле мужчина, любивший Суль такой, как она есть, так это именно Клаус. Или его тоже привлекала ее внешняя красота? Нет, она не сомневалась в его чувствах. Во всяком случае, он подходил ей как мужчина, да у нее и не было выбора - ведь она теперь не смела нигде показываться.
На какой-то миг она снова почувствовала тоску по тому мужчине, которого видела в трактире, о котором мечтала как о любовнике. И Суль была твердо уверена в том, что когда-нибудь снова увидит его.
Дома в Линде-аллее ничего не знали о том, что случилось с Суль. Просто она внезапно исчезла из нового дома в Осло. Служанка сказала, что она пошла за покупками, а потом не вернулась домой.
- Суль есть Суль, - сказал Тенгель с притворной веселостью, видя, что все вокруг не на шутку обеспокоены. - Просто ей вдруг захотелось поехать куда-нибудь...
- Не исключено, - сказал Даг, пришедший вместе с матерью и Якобом Скилле. - Это на нее похоже.
Лив тайком посматривала на Дага: она явно оправилась от пережитого. Но еще не до конца - в глубине души она все еще чувствовала вину, мысль о который вдолбили в нее Лаурентс и его мать. Неудачный брак всегда воспринимается как крушение - даже невиновной стороной. Будучи самой религиозной в семье, Лив тяжело переносила происшедшее, хотя теперь уже могла смеяться.
- Мне так не хватает Суль, - вдруг сказала она. - Было так чудесно жить с ней в одной комнате. Она так помогала мне, когда мне снились дурные сны. Однажды она всю ночь утешала меня, как мать утешает ребенка, а в другой раз отругала за то, что я была такой глупой и верила их злым словам. Теперь некому утешить меня, жизнь временами кажется мне постылой...
Все уставились на Лив.
- Тебе снятся плохие сны, Лив? - испуганно произнесла Силье.
Лив очнулась: до этого она говорила как бы сама с собой.
- Что? Ах! Да, снятся. Я теперь вообще не могу уснуть, потому что рядом нет Суль.
- Нет, тебе нельзя больше быть одной! - в сердцах сказала Шарлотта. Дорогая Лив, прости мне мою фамильярность, но иногда мне кажется, что Даг ничего так не желает, как жениться на тебе. Почему бы нам сейчас не поговорить об этом?
- Сейчас? - широко раскрыв глаза, произнесла Лив. - Но это слишком рано!
- Но ты так нуждаешься в ком-то, кто был бы рядом!
Лив опустила глаза.
- Или о ком можно было бы заботиться, - смущенно произнесла она, чтобы забыть о самой себе...
- Ты вполне могла бы позаботиться обо мне! - улыбнулся Даг.
- Вы, что, в самом деле так думаете? - вмешалась Силье, которая вопреки всему, была самой несговорчивой. - Что скажут об этом люди? Ведь после смерти Лаурентса прошло всего несколько месяцев!
- Сплетни и слухи никогда не занимали меня, - сказала Шарлотта. - Но на этот раз я сама распущу слухи. Я расскажу всем соседям и знакомым об ужасных сторонах характера Лаурентса и его матери. Все будут шокированы, озабочены судьбой Лив. Всем будет ее жалко! А еще я расскажу о жутких кошмарах и о том, как ее любит Даг. Силье кивнула.
- Кое-кто будет злословить, но большинство, я думаю, отнесутся к происходящему с пониманием. Что же касается священника...
- У меня прекрасные отношения со священником, - сказала Шарлотта. Ведь это я подарила церкви такие красивые подсвечники! Вряд ли он будет противиться, иначе я заберу их назад!
Даг улыбнулся.
- Мама, вы такая практичная!
