заявляешься ты, весь в крови этого борова, и говоришь: 'Я - русский, я зарезал нацистского кабана, верните меня домой'. Фи, Штирлиц, ты запаниковал, это недостойно, спокойствие и еще раз спокойствие>
- Послушайте, Викель, - сказал Штирлиц, - а ведь у меня надежда только на вас... В силу понятных вам причин я не могу заявить о потере паспорта, это провал...
- Куда вы летите?
- В Асунсьон.
- Это через Игуасу, - сразу же сказал Ригельт. - Вам здесь надо делать пересадку, лететь на маленьком самолете в джунгли, а из Игуасу это, правда, Аргентина: тоже требуют визу - вы бы легко добрались до Асунсьона... Здесь у меня нет контактов, Штир... Браун... В Игуасу вы пропустите самолет - уснете в сортире, напьетесь, придумаем что-нибудь, да и я попробую кое-что предпринять... Где ваш билет?
- Вот он.
- Ну-ка, дайте... Значит, вы летите до Асунсьона, - он ткнул пальцем в талон. - Багажа у вас нет, пересадка с одного самолета на другой - всего лишь. Паспорт, думаю, не нужен - во всяком случае, до Игуасу...
- А вы-то куда летите?
- Я летел в Буэнос-Айрес, но теперь, видимо, придется сделать крюк, чтобы попробовать уладить ваше дело.
<Пусти слезу, - сказал себе Штирлиц, - они ж все берут п о в е р х у, он будет убежден, что я тронут до глубины души его братством, это вселит в него убежденность, что я не заподозрил его, это поднимет его в собственных глазах - 'Каков я профессионал!' Видимо, с ним надо вести себя именно так, сесть в бразильскую кутузку без документов неразумно>.
- У вас есть деньги? - спросил Ригельт.
- Нет, - ответил Штирлиц; деньги, по своей давней привычке, он сунул в задний карман брюк. <Посмотрим, предложишь ли ты мне деньги - если да, значит, к о м б и н а ц и я; важно - какую купюру ты предложишь; если долларовую, значит, версия непричастия Роумэна к этому делу летит ко всем чертям, а жаль>.
- Погодите, а вы глядели под креслом? - спросил Ригельт.
Вопрос был столь искренен, что Штирлиц даже оторопел от неожиданности, потом резко поднялся:
- Ну-ка, давайте посмотрим! Черт возьми, конечно, он там!
Они заглянули под кресло Штирлица, потом пошли на место Ригельта; паспорта, понятно, не было.
Подплыл стюард:
- Что-нибудь случилось, сеньоры?
- Ровным счетом ничего, - ответил Ригельт на варварском испанском, ну и акцент. - Я ищу свой блокнот, но, видимо, он в портфеле, благодарю.
<Я сделал ошибку, - понял вдруг Штирлиц. - Я слишком рано обратился к нему. Сначала я должен написать письма Роумэну и Спарку. Я должен объяснить им, что случилось, и предупредить, что и с ч е з а ю. Ригельт здесь оказался для того, чтобы я исчез>.
Штирлиц поднялся, не ответив на вопрошающий взгляд Ригельта, и пошел в туалет; по пути достал из кармана одного из кресел конверты с эмблемой трансатлантического рейса <Испания - Аргентина> (реклама должна быть броской) и, запершись, написал два письма.
Когда он вернулся, Ригельт передал ему сто франков:
- Это - на всякий случай, Браун. Когда устроитесь - вернете.
- Адрес оставьте.
- Я думаю, вы вернете мне деньги лично, - сказал Ригельт. - Глядите, глядите, какая красота, весь город под нами!
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ (ИТТ, сорок второй - сорок пятый) __________________________________________________________________________
После того, как японцы разбили американскую военно-морскую базу на Перл-Харборе и Белый дом объявил войну странам <оси>, деятельность ИТТ сразу же попала в сферу пристального интереса Федерального ведомства связи. Одному из талантливейших аналитиков, Алану Сэйлеру, было поручено провести негласное изучение контактов ИТТ с противником; в секретном докладе, подготовленном им для Вашингтона в конце сорок третьего года, сообщалось, что <полковник Бэн продолжает поддерживать связи с врагом через нейтральные страны, поставляя Берлину стратегические товары и оказывая конфиденциальную помощь в информации нацистам, работающим в Испании и Латинской Америке, особенно в Аргентине, Чили и Эквадоре. Только в 1942 году аргентинская компания 'Юнайтэд ривэр плэйс тэлэфон компани', купленная людьми Бэна у англичан, провела 622 телефонных разговора с Берлином из Буэнос-Айреса. Есть основания предполагать, что фирма 'Ол америкэн кэйбл оффис', купленная ИТТ, также поставляет информацию Берлину. В 'Компаниа унион телефоника' работает Руис де Беренбрух, который заявляет себя антинацистом, однако ночи он проводит в германском посольстве, а затем отправляется в компанию, где имеет возможность подслушивать телефонные переговоры американцев и англичан со всем миром.
В 1942 году в Мадриде была зафиксирована встреча вице-президента ИТТ Кеннета Стоктона с послом рейха в Мадриде и двумя представителями Геринга. Эта информация государственного департамента была тщательно перепроверена и подтвердилась полностью.
В том же году представитель полковника Бэна, некий Грюн, посетил Швейцарию, где встретился с одним из высших чинов СС доктором Вестриком, принужденным в свое время покинуть США, поскольку был изобличен как нацистский агент. Во время этой встречи Грюн подготовил для доктора Вестрика торговую сделку, в результате которой Геринг получил необходимые для его <люфтваффе> цинк и Меркурий, категорически запрещенные к продаже не только странам 'оси', но даже нейтральным странам. (Эти стратегические товары были затем переданы для нужд авиаконцерна 'Фокке-Вульф', возглавляемого эсэсовцем доктором Танком.)
Все это дает основание передать материалы об антиамериканской деятельности полковника Бэна, возглавляющего ИТТ, в соответствующее подразделение ФБР для начала постоянной р а б о т ы по этому преступному концерну>.
...Прочитав документ, сфотографированный людьми начальника службы безопасности концерна Грюна, полковник Бэн долго сидел в задумчивости, положив тяжелые кулаки на стеклянную полированную поверхность своего громадного - красного дерева - стола, потом усмехнулся чему-то и спросил:
- Что, страшно, Грюн?
- Ну, не то, чтобы страшно, - ответил тот (щупленький, близорукий, плешивый, он никак не походил на тот стереотип разведчика, который начал создавать Голливуд), - но думать есть о чем.
- А я чем занимаюсь? Полировкой яиц? - раздраженно заметил Бэн.
- Получается? - усмехнулся Грюн. - Научите.
- Я ничему не учу бесплатно. Давайте взятку. Или приобретайте лицензию. Первое - дешевле, второе - дороже и ненадежней. Налейте-ка нам по глотку виски.
Выпив, Бэн поднялся, походил по кабинету, остановился возле громадного американского флага, установленного за его креслом, повернулся в профиль и сказал:
- Пусть сделают хорошие снимки и распространят в прессе. Фас у меня дурной, а в профиль смотрюсь. Эта страна любит, когда о патриотизме говорят крикливо. Пойдем им навстречу.
Потом он подошел к телефону и, сняв трубку, заметил:
- Учитесь у меня делу, Грюн. Я люблю вас, поэтому учу бесплатно.
Набрал номер телефона генерала Стонера, руководившего в Пентагоне подразделениями связи и оповещения.
Девять лет назад Стонер работал в наблюдательном совете ИТТ, потом концерн делегировал его в Пентагон; там он стал его представителем; рекордно быстро получил генеральские погоны и пост, который позволял ему передавать Бэну самые выгодные заказы для армии.
- Добрый день, генерал, - сказал Бэн. - Было бы очень славно, найди вы время поужинать со мною. Если завтра свободны, я берусь зарезервировать столик в ресторане, который вы мне сейчас назовете. Я бы выехал в Вашингтон первым поездом и в двенадцать готов встретить вас там, где скажете.
Уговорились встретиться в двенадцать тридцать, за полчаса до ланча.
Бэн опустил трубку, постоял у телефона в задумчивости, поинтересовался:
- Вы не находите, что я худею, Грюн?
