тревога.
— Упал и ударился головой, когда лодку швырнуло. Мотор заглох.
Фонарик, который Нойманн всегда носил в кармане, лежал сейчас рядом со штурвалом. Он поднял его, вышел на палубу, направил в сторону мостика подводной лодки и начал мигать, передавая сигнал бедствия. Субмарина приближалась невероятно медленно. Повернувшись, он махнул рукой Кэтрин, чтобы та шла к нему на нос лодки. Дождь смыл кровь с его лица. Нойманн задрал голову к небу, почувствовал лицом тяжелые удары ливня и принялся размахивать руками, поторапливая подводников.
Кэтрин встала рядом с ним. Она еще не могла до конца поверить в происходящее. Только вчера они сидели в кафе «Мэйфэйр», окруженные людьми из МИ-5, а теперь, всего через несколько минут, им предстояло взойти на палубу подводной лодки и уплыть из этой страны. Шесть долгих одиноких лет закончились! Она никогда не верила до конца, что этот день настанет. Никогда не смела вообразить его себе. Ее переполняли давно подавлявшиеся эмоции. Она издала восторженный, почти детский крик и, как Нойманн, подставила лицо дождю, одновременно размахивая руками, призывая долгожданную субмарину.
Стальной форштевень субмарины почти прикоснулся к носу «Камиллы». Моряки из спасательной команды уже бежали к ним по громко гудевшей под их ногами стальной палубе подлодки. Она обняла Нойманна обеими руками и крепко прижала к себе.
— Мы это сделали, — сказала она. — Сделали. Мы возвращаемся домой.
Гарри Далтон, стоявший в рулевой рубке «Ребекки», докладывал Вайкери, находившемуся в Гримсби, о том, что происходило. Вайкери, в свою очередь, повторял доклад Артуру Брэйтуэйту, сидевшему в своем застекленном лондонском кабинетике.
— Черт возьми, коммандер! Где же этот корвет?
— Совсем рядом с ними. Только там ничего не видят из-за погоды.
— Ну, так прикажите капитану сделать хоть что-нибудь! Мои люди не в состоянии их задержать.
— Что именно я должен приказать капитану?
— Открыть огонь по лодке и убить шпионов.
— Майор Вайкери, я позволю себе напомнить вам, что на борту находится ни в чем не повинная девочка.
— Бог мне судья за то, что это скажу, но боюсь, что сейчас мы не имеем права думать о ее судьбе, коммандер Брэйтуэйт. Прикажите капитану корвета ударить по «Камилле» из всего, что у него есть.
— Я вас понял.
Вайкери положил трубку.
«Боже мой, я же стал совершенным негодяем», — подумал он.
Ветер на мгновение разорвал занавес дождя и тумана. Капитан корвета 745, стоявший на мостике, увидел в просвете U-5O9 и «Камиллу» в ста пятидесяти ярдах от своего форштевня. В бинокль он ясно видел двоих человек на крохотном полубаке «Камиллы» и спасательную партию, бежавшую к ним по палубе немецкой подлодки. Он выкрикнул команду открыть огонь, и через несколько секунд загрохотали крупнокалиберные пулеметы корвета.
Нойманн услышал выстрелы. Пули, выпущенные первой длинной очередью, просвистели у него над головой. Вторая очередь хлестнула по обшивке подводной лодки. Матросы спасательной партии, как по команде, попадали на палубу, спасаясь от пуль, но пулеметы тут же перевели огонь на «Камиллу». На полубаке рыбацкой лодки было негде укрыться от стрельбы. Уже следующая очередь нашла Кэтрин. Ее тело буквально развалилось на части; одна пуля попала в голову и разбросала ее брызгами крови и мозга.
Нойманн ринулся вперед, пытаясь перебежать на подлодку. Первая пуля перебила ему ногу в колене. Он закричал и пополз дальше. Вторая пуля угодила в спину, перебив позвоночник. Следующая попала в голову, и для него наступила блаженная темнота.
Макс Хоффман, наблюдавший за происходившим с мостика надстройки, приказал первому помощнику дать полный ход и начать экстренное погружение, как только закроется люк. Через несколько секунд U-509 уже мчалась прочь от приближавшегося корвета. Еще через две минуты надстройка исчезла под мрачными водами Северного моря.
«Камилла», болтавшаяся в море без хода и команды, с залитой кровью палубой, начала черпать воду.
На борту «Ребекки» ликовали. При виде того, как подлодка дала полный ход и бросилась наутек, четверо мужчин, совершенно не склонных к сентиментальности, кинулись обниматься. Гарри Далтон вызвал Вайкери и сообщил ему последние новости. Вайкери сделал два звонка, первый в Отдел слежения за подводными лодками, чтобы поблагодарить Артура Брэтуэйта, а второй сэру Бэзилу Бутби, чтобы доложить, что все наконец закончилось.
Дженни Колвилл чувствовала, как содрогалась под пулями «Камилла». Девушка кинулась ничком на пол каюты и закрыла голову руками. Стрельба прекратилась так же внезапно, как началась. Но Дженни была настолько перепугана, что не могла пошевелиться. И тут лодка качнулась особенно резко и сильно. «Наверно, это из-за того, что мотор не работает», — сообразила Дженни. Без мотора, толкавшего ее вперед, лодка потеряла возможность сопротивляться ярости волн. Ей нужно было скорее подняться на ноги и вылезти наружу, чтобы те, кто был на других лодках и кораблях, увидели, что она здесь и все еще жива.
Усилием воли она заставила себя подняться, тут же снова свалилась и снова встала. Подняться по трапу оказалось задачей сверхчеловеческой трудности. В конце концов ей все же удалось выбраться на палубу. Ветер был просто страшным. Сбоку хлестал дождь. Лодка, как ей показалось, болталась сразу в нескольких направлениях: вверх и вниз, назад и вперед, да еще и переваливалась с боку на бок. Стоять было невозможно. Джейн взглянула на нос и увидела трупы. Людей не просто застрелили. Их изувечили, искромсали пулеметным огнем. Палуба сделалась розовой от крови. Желудок Дженни болезненно сжался и вытолкнул крохотную порцию желчи — больше рвать было нечем. Девушка поспешно отвела взгляд. Невдалеке торчала страшная башня подводной лодки, быстро погружавшаяся в бурлящее море. По другую сторону своей лодки она увидела приближавшийся серый, не слишком большой военный корабль. И вторая лодка — та, которую она видела через иллюминатор, — тоже неслась к ней.
Дженни принялась размахивать руками, кричать и визжать, из глаз у нее ручьем хлынули слезы. Ей хотелось сказать этим людям, что все это сделала она. Это она испортила мотор, так что лодка остановилась и шпионы не смогли перебраться на подводную лодку. Ее переполняла мощная жестокая гордость.
«Камилла» взлетела на гигантскую водяную гору, но уже в следующий момент скользнула вниз и сильно накренилась на левый борт. Оказавшись в провале между волнами, суденышко на мгновение выровнялось и тут же легло на правый борт. У Дженни не хватило сил, чтобы удержаться на трапе. Она прокатилась по палубе и вылетела в море.
Холод не походил ни на что из того, что ей приходилось испытывать за всю жизнь — немыслимый, сверхъестественный, парализующий холод. Она рванулась вверх и попыталась вдохнуть, но вместо воздуха набрала полный рот морской воды. Тут же ее накрыло волной, вода хлынула в рот, попала в желудок и легкие. Отчаянно дергаясь, Дженни устремилась к поверхности и успела сделать маленький глоток воздуха, прежде чем море снова накрыло ее с головой. А потом она начала медленно погружаться, и ей делалось все приятнее, все легче. Ей уже не было холодно. Она ничего не чувствовала, ничего не видела. Вокруг была только кромешная тьма.
«Ребекка» успела первой. Локвуд и Роач находились у руля, Гарри и Питер Джордан — на баке. Гарри поспешно привязал линь, прикрепленный к спасательному кругу, к утке на самом носу и кинул круг за борт. Они увидели, как Дженни во второй раз появилась на поверхности, ушла под воду и скрылась из виду. Локвуд вел «Ребекку» прямо как по ниточке, а когда до «Камиллы» осталось несколько ярдов, дал «полный назад», и лодка заплясала на волнах.
Джордан перевесился через фальшборт, высматривая девушку в воде. Через две-три секунды он выпрямился и без предупреждения прыгнул за борт.
— Джордан в воде! — проорал Гарри Локвуду. — Не подходите ближе!
Джордан всплыл и быстрыми движениями сбросил спасательный жилет.
— Что вы делаете? — крикнул ему Гарри.
