Почему ему не пришло в голову натянуть на себя форменку? Она же серая.
В голове все смешалось. Жалость к себе (отдохнул, называется, выспался после трудного дня), раздражение (он только что наступил в глубокую лужу, в ботинках хлюпало), растерянность и амбиции. Хорн всегда хотел выбиться в герои, самозабвенно и отважно спасающих друзей от свирепых имперцев. Одной левой раскидывающих орды штурмовиков. Спустя пять минут сладких грез обычно включался здравый смысл. Сейчас отрезвление наступило гораздо раньше, сказались мокрые ботинки и ливень капель, без предупреждения обрушившийся за шиворот с ближайшего дерева. Его кумирами всегда были Биггс Дарклайтер и Йек Поркинс. Но мысль о том, что почти все герои Альянса стали таковыми после гибели, как- то не грела. Выбиться в герои хотелось, но не посмертно. Корран не хотел умирать, тем более в такую мокрую, туманную, пахнущую опасностью и смертью, ночь. Ситх побери, а ведь придется!
Его била крупная дрожь.
Зато именно такая ж… ситуация дарит свободу действий. Он вдруг понял, что боится вовсе не за себя. Какой смысл трястись над собственной шкурой? Конечно, он по мере сил и возможностей максимально усложнит задачу имперцам и не даст себя подстрелить за здорово живешь. По крайней мере - попытается. Делай или не делай, вздохнул туман. Пытаться не надо. Корран вздрогнул, завертелся на месте, наступив еще в одну лужу, но лохмы тумана, на миг сложившиеся в призрачную фигуру в широком плаще с капюшоном, растаяли без следа.
Корран кивнул исчезнувшему видению. Хорошо. Он будет сражаться не для того, чтобы выжить. Он должен не позволить имперцам расправиться с остальными. Да если эти злые дяди хоть пальцем коснутся его друзей, он шкуру с них спустит. Сначала вытряхнет из доспехов, а потом спустит шкуру. Думать об этом было приятнее, чем рассматривать безрадостные перспективы безвременной, но героической кончины.
Из тумана шагнул Оурил, уперся Коррану в грудь растопыренной ладонью. Потом ганд поднял палец, указал им влево. Правую руку Оурил сжал в кулак, левой сделал широкое круговое движение. Корран кивнул. Ганд тут же отступил, растворившись в молочной мгле. Хорн остался стоять, выставив наугад карабин, желая хоть что-нибудь разглядеть в ночном киселе. Желательно цель. Шанс попасть хотя бы во что-нибудь, что не окажется деревом, был равен нулю. Решено: он будет целиться по вспышкам выстрелов. А может быть, сумеет почувствовать десантника в твердом панцире шагов за двадцать.
В тумане что-то захрустело. Корран осторожно пошел вперед, пробираясь сквозь заросли и путаясь в колючем кустарнике. С широких кожистых листьев капала вода, с дивной избирательностью попадая за воротник, под ногами губкой пружинил напитавшийся дождем и болотной влагой мох. Примерно там, где Хорн ожидал встретить врага, он нашел ганда. Тот сидел на корточках над телом, облаченным в серые доспехи. Шлем десантника был приплюснут на макушке.
Оурил торопливо расстегивал пряжки ремней.
- Вот, - он снял с мертвеца кирасу. - Возьми. Экзоскелет, - пояснил он. - Не помешает.
Корран высвободился из перевязей и напялил кирасу поверх комбинезона. Доспех оказался не по размеру. Если честно, он был даже чересчур велик, но если затянуть ремни до предела, то жить можно. Портупею и подсумок десантника Корран тоже запасливо прибрал к рукам, хотя с двумя бластерами - по одному на каждое бедро - чувствовал себя ходячим арсеналом. Если еще прибавиться трофеев - придется надевать на спину.
Оурил вооружился карабином и вновь двинулся в туман. Корран старался не отставать. Он даже не мог сказать, сколько времени они блуждали в постоянно меняющемся густом киселе, но вдруг выяснил, что разглядывает заднюю стену центра. Корран перевел дух. Считалось, что ткань комбинезона и кираса не должны пропускать воду, но Хорн промок насквозь и продрог настолько, что выбивал зубами веселую дробь.
Что ни делается, все к лучшему. Вот и дыра, пробитая деревом каха, пригодилась. Корран ткнул пальцем в тусклую светлую полоску под дверью.
- Если бы солдаты были в нашем крыле, они вырубили бы свет, это ясно даже ку-па, - прошипел он. - Гэвин и Шиель в соседней комнате, пошли туда.
Ганд приоткрыл дверь. Выглянул, махнул Коррану. Хорн проскользнул в щель, мечтая лишь об одном - не споткнуться обо что-нибудь в темноте. В ситховом панцире и со всем оружием он бы загремел как консервная банка. После коридора он вновь ослеп. Оурил бесшумно пробрался к койке, где свернувшись в клубок спал шиставанен, Корран на ощупь направился к мирно посапывающему Дарклайтеру. Ушиб колено о табурет, зашипел, но успел зажать Гэвину рот ладонью и почувствовал, как вздрогнул малец, просыпаясь.
- Это я! - зашептал он, начиная различать предметы в полумраке помещения. - Молчи. Лежи тихо.
Шиель проснулся мгновенно, как будто и вовсе не спал; в горле шиставанена клокотало. Рив втянул носом воздух, замер, скалясь и раздувая ноздри, потом перетек с койки на пол.
- Солдаты, - фыркнул шиставанен. - Кровь. Хорн кивнул.
- У нас на базе имперский десант, - еле слышно выдохнул он. - Минируют все подряд. Сейчас, наверное, в ангаре. Троих мы сделали, но и на остальных хватит.
Оурил передал шиставанену карабин.
- Умеешь им пользоваться?
Рив Шиель вновь зашкворчал; они не сразу сообразили, что шиставанен смеется.
- Импы на луну по пустякам не воют, - приглушенно рыкнул Рив.
Корран пытался выбрать оружие для Гэвина.
- Ты? - безнадежно спросил он Дарклайтера. - Из бластера стрелял когда-нибудь?
Мальчишка кивнул. В темноте было слышно, как он тяжело и прерывисто дышит. Корран мог спорить на что угодно, что парень бледный, как местный туман.
- Только не знаю, попаду ли я сейчас хоть во что-нибудь, - признался честный Дарклайтер.
- Значит, так. Вот дуло. Направь его в сторону плохих. Нажми вот сюда, на эту скобу. И не отпускай. Хоть в кого-нибудь да попадешь.
Корран глянул на товарищей. У Рива светились красным огнем глаза.
- Вы видите в темноте лучше нас, - сказал Хорн; оба не-человека кивнули; Шиель еще и облизнулся. - Выбирайтесь наружу и идите в ангар.
Он сунул шиставанену еще две обоймы.
- Мы пойдем через базу и оттянем внимание на себя. Если у кого-то есть мысль, где искать их корабль…
Светлая полоска под дверью исчезла.
- Ой, - выдохнул в темноте Дарклайтер.
Кто-то чем-то зашуршал.
Мгновением позже Корран сообразил: малыш возился с бластером.
- Не пальни в нас случайно, - Хорн указал на окно, надеясь, что те, к кому он обращается, видят лучше него. - Валяйте, парни. Ваша игра.
Больше говорить было не о чем. Корран поспешил к двери. Хоть бы не заскрипела, хоть бы… Корран коснулся болтающегося на шее талисмана, мысленно желая себе удачи. Затем распахнул дверь, выкатился в коридор и выстрелил наугад.
Надо же, он попал! Десантник схватился за грудь и повалился на напарника, опрокинув того. Видимо, рука мертвеца конвульсивно дернулась, пальцы нажали курок. По коридору весело заплясали вспышки. Корран метнулся в сторону, ушиб плечо о невидимую в темноте стену. Для одного трупа выстрелов было слишком много.
Из-под соседней двери вырвался в коридор алый отблеск. Стало нечем дышать. Холодная черная волна накатилась и ушла, оставив боль в груди. Там, в комнате, находился третий солдат, а кто-то из пилотов лежит сейчас мертвым. Чья это комната?!!
Следующим выстрелом Хорн сумел снять имперца, все-таки выбравшегося из-под тела товарища. Трудно было сказать, умер он там или нет. Проверять было некогда. По стенам ползали язычки пламени, там, где их задели лазерные заряды. Зато перестрелка привлекла внимание третьего имперца. Он выскочил в коридор в то же самое мгновение, когда там появился Дарклайтер.
- Гэвин, назад!
