Ортодоксальная наука зашла в глухой тупик, занималась исследованием частностей, не в силах взглянуть на проблему в целом. У учёных Асгарда были другие взгляды. Помимо некоторых знаний Звёздного Содружества, у них имелись иные подходы, которые имеет мало кто во Вселенной. А именно – энергоинформационные тонкие технологии. По мнению учёных-суперов, Марс не просто каменная глыба, из которой человечество извлекает полезные ископаемые и которую стремится засеять лишайниками. Планета – явление гигантского масштаба, сосредоточение немыслимых сил, охватить которые разумом не в силах никто. К планете нельзя относиться легкомысленно – рискуешь быть наказанным ею. Тонкие энергопотоки, пульсация информационных полей планеты меняют, подстраивают под себя вторгшихся незваных гостей. Пришельцы считают, что они осваивают планету. На самом деле планета осваивает их.
Примерно такой подход был у наших специалистов. Они сходились на мысли, что Марс преподнесёт нам сюрпризы ещё похлеще этих самых м-мутантов. И они были правы. Один такой сюрприз был преподнесён только что. Его принёс «Красный ифрит»… Впрочем, по порядку.
Меня и Шестернева спасли мутанты. Те двое, которых мы встретили, принадлежали именно к этому племени. Так мы очутились в ските «Песчаники».
Культура Марса – это жуткий коктейль из самых различных человеческих культур. Трудно поверить, что всё это появилось за какие-то сто лет. Здесь перемешалось все – обрывки китайской философии и русских сказок. Православные церкви и сектантские убежища. Таиландские названия населённых пунктов и сленг из делийских трущоб. США, считавшиеся Вавилоном прошлых веков, – просто национал-традиционалистское общество по сравнению с тем, что сложилось на Марсе. Особенно если взять среду м-мутантов. Здесь неожиданно всплывали понятия и слова, давно забытые даже на Земле. Почему свои посёлки м-мутанты называли скитами, как русские старообрядцы прошлых веков? Кто знает.
Скит «Песчаники» раскинулся вокруг большого водоочистительного комплекса, перерабатывающего и очищающего подземные залежи льда для нужд поселений и промышленного комплекса института «Биореконструкция». Администрация внешних поселений Марса полностью отдала на эксплуатацию м- мутантам несколько подобных комплексов и рудников, как правило, отдалённых от главных населённых пунктов. Это, во-первых, значительно сокращало расходы, во-вторых м-мутанты, предпочитавшие жить отдельно, были при деле и не зря ели свой хлеб. В скиты ни полиция, ни представители администрации не лезли. У м-мутантов своя малопонятная организация жизни, так что можно считать – на Марсе существуют два сообщества. Обязанности свои м-мутанты выполняли образцово, доверенное оборудование содержали в идеальном порядке. Чем занимались в остальное время? Никого это особенно не интересовало. И, возможно, зря.
В «Песчаниках» проживало около полутысячи человек. Типичная Марсианская застройка – невысокие прозрачные купола, зарывшиеся в подземелья помещения. Зона обеспечения с ТЭФ-генератором, воздухе концентраторами Жилая зона – маленькие комнаты, не изобилующие удобствами, скорее далее аскетичные. Никаких излишних украшений – строгая мебель, покрытые белым пластиком коридоры. В главном куполе жилой зоны располагался клуб – единственное место досуга. Там в центре помещения стоял огромный аквариум, в котором жила здоровенная барракуда. Зачем она понадобилась м-мутантам – ума не приложу.
Сидя в кресле-пузыре, можно было спокойно обозревать изломанную скалами и трещинами марсианскую равнину, громаду Олимпа на горизонте и серебряные конструктивистские нагромождения водоочистительного комплекса.
В ските имелся современный медицинский комплекс, от которого прилично досталось Шестерневу Он два дня провалялся на койке под колпаком диагноста. Я отделался легче – обследованием, порциями комплексного тонизирующего облучения и несколькими таблетками.
Изабелла Крафт – суровое и прекрасное создание, местный медик, занималась нами. Кроме неё, мы ни с кем не общались, если не считать того, что несколько раз заходили какие-то угрюмые субъекты, бесцеремонно глазели на нас и уходили. Внешне м-мутанты не отличаются практически ничем от нас – среди них есть красивые и не очень, толстые и худые – последних больше. Вот только роднит смуглая, с зеленоватым оттенком, кожа да карие, притом ярко-карие (звучит немного непривычно) глаза.
Как только нас привели в скит, я потребовал связи с администрацией поселений. Но не был удостоен даже формального ответа На следующий день я затеял тот же разговор.
– Сообщите о нас в администрацию.
– Пока это преждевременно, – спокойно ответила Изабелла.
– Почему?
– На это есть причины.
– Какие такие причины? – взорвался я. – Объясните.
– И это пока преждевременно.
– Вы совершаете незаконные действия.
– Вы были бы мертвы, если бы не мы. Мы спасли вас.
– Какое великодушие. Кстати, это ваша обязанность. И это не даёт вам права держать нас в плену.
– Вы не в плену.
– Тогда сообщите о нас администрации!
– Это преждевременно…
Изабелла кривила душой. Мы были именно в плену.
Некоторая свобода передвижений была. Я мог добраться до клуба, правда, в отведённые часы, когда там никого не было. Я мог передвигаться по трём-четырём коридорам, по которым никуда невозможно было попасть. Я мог пройти в столовую – в комнатах не было кухонных систем – и там опрокинуть рюмку-другую шоколадного лимонада с вином и коньяком. Но я постоянно ощущал, что за мной наблюдают. Все напичкано системами контроля И ещё – нас незаметно (как им казалось) контролировали три-четыре человека, готовые возникнуть неожиданно, как призраки, если гостям захочется предпринять какие-то опрометчивые действия.
Кроме того, пару раз по коже будто пробегала тёплая волна. Я чувствовал чей-то пристальный взор. Но не обычный взор человека. Некто, обладавший СИЛОЙ, изучал нас. Где он скрывался – я не знал, но, по- моему, где-то на территории скита. Ошибиться я не мог. Это внимание пугало.
