– Много. А еще я летала на самолете. Когда совсем маленькая была. Вот такая, – Маруся показала ладошками. – Мы с папой были в Италии. Я видео смотрела. А еще мы с ним были на острове Крите, там, где героя Тезея убили в Лабиринте.
– Ты про Тезея знаешь? Молодец, Маруся. Только ты путаешь. Это Тезей убил в лабиринте Минотавра, страшилу такую…
– Нет, это неправда. Мне папа сказал: Минотавр – это не страшила, это монстр такой. А монстров нельзя убить, они неубиваемые, – Маруся покачала головой. – Они всегда живут, они редкие, а гибнут только герои.
– Кто? – опешила Катя. Маруся так спокойно рассуждала о совершенно несвойственных ее возрасту вещах.
– Герои. Ну, герои, как царь Тезей. Они гибнут, потому что жертвуют собой для других.
– Это папа тебе сказал? И что вы с ним часто вот такие сказки… такие мифы рассказываете?
– Нет, нечасто. Он занят. Про мифы мы с Лилей книжку читаем. Только там неправильно все написано. И про Тезея неправильно, и про Лабиринт. Наоборот. Вот как ты сейчас говоришь.
– А тебе самой как больше нравится, Маруся? – спросила Катя.
Девочка задумалась. Подошла к краю ковра. Катя заметила, что она словно боится наступить на него.
– А у меня тоже есть лабиринт, – сказала она тихо.
– Где?
– Да вот же, тут, – Маруся ткнула рукой в ковер.
– Здесь?
– Ну да, ты что не видишь? Вот же снег, – Маруся осторожно показала на белый фрагмент орнамента. – Тут можно пройти. А вот тут дыра, – она опасливо кивнула на большой черный ромб, – Провалишься, и все, конец. А там дальше…
– Что там дальше? – Катя смотрела на переплетение коричневых линий.
– Щупальца, – Маруся поежилась. – Тсс, они все слышат, у них уши… Монстра щупальца. Он злой, кровь сосет. Но я его не боюсь. Смотри!
Она широко шагнула и оказалась в нескольких сантиметрах от края ковра на белом поле. Катя встала с дивана. Почему-то ей вдруг стало как-то не по себе. Эта игра в лабиринт в салоне… На лице девочки читалась такая отчаянная, обреченная решимость.
– Вот я сейчас пройду тут, – Маруся на носках как по канату прошла по тонкой белой полосе к центру ковра. Щеки ее раскраснелись от усилий. Она балансировала, взмахивала руками. Во всей ее маленькой фигурке было такое напряжение.
Белая полоска закончилась у большого пятна – коричневые линии – щупальца сплелись здесь в прихотливый орнамент. Дальше снова шло белое поле, снег…
Маруся застыла на месте, не отрывая глаз от пятна. Внезапно она взмахнула руками, словно собираясь взлететь, и прыгнула. Сил у нее не хватило – вместо того чтобы попасть в «снег», она ткнулась ногами в сплетение «щупалец монстра». Уши Кати резанул отчаянный визг. Маруся пошатнулась, хватая воздух ртом, ступни ее утонули в толстом ворсе ковра, словно схваченные «щупальцами». Катя бросилась к ней, подхватила ее на руки:
– Ну все, все, все, Маруся. Видишь, он тебя не посмел тронуть. Он трус, он испугался тебя, – она заглядывала в лицо девочки, бледное от страха. – Все. Я его каблуком раздавила. Вот, вот. Этого монстра. Все его мерзкие щупальца. Вот, вот ему, видишь? Я стою, и со мной ничего не происходит.
Маруся, обхватив ее руками за шею, смотрела вниз, на ковер.
– Все, твой лабиринт чист. Нет никакого монстра, – Катя посадила ее на диван, подала кроссовки. Разбуженный рыжий котенок взирал на них с немым удивлением. – Кто придумал тебе такую игру?
– Папа, – Маруся деловито возилась с кроссовками.
– Папа?
– Он сказал: победишь в лабиринте монстра, спасешь меня, – Маруся носком ковыряла уже нестрашный ковер. – Он же герой.
– Это он тебе такое сказал?
– Ну да, у него это в песне. Мой папа пишет песни, ты разве не знаешь? Это все знают.
– Ну, ты передай ему – мы с тобой вместе убили этого монстра. Пусть он не беспокоится.
– Нет, так не считается, – Маруся вздохнула, – Это только я могу сама. Ничего, я еще попрыгаю, потренируюсь.
– А скажи мне, пожалуйста, – Катя обняла ее за плечи, – твой папа он…
Но спросить Марусю она не успела. С берега донесся визг тормозов. Мимо окон салона кто-то промчался по палубе, как лось. Послышались громкие, раздраженные мужские голоса. Дверь открылась, и в салон вошла незнакомая Кате девушка в голубом спортивном костюме «Пума» – такая стриженная под мальчика беляночка. На Катю она взглянула с явным вызовом, взяла Марусю за руку.
– Это Долгушин приехал, да? – спросила ее Катя, вставая с дивана.
– Это к Санычу… то есть к Пете Сухому отец с мачехой. – «Беляночка» – это была Лиля – повела Марусю по коридору. – Пойдем, они ругаться будут, нечего тебе слушать.
– Пач-чиму ругаться? – спросила Маруся.
