Кравченко видел: Серега, хоть и покрикивает и хорохорится, но не горит желанием в такой ненастный, нерадостный день отдаться на волю ветра и волн. И только гордость не позволяет ему отказаться от вчерашних наполеоновских планов.
– Ну что? – поддел его Кравченко.
– Что-что, запрыгивай давай в лодку, я конец буду отвязывать. – Мещерский нацелился, прыгнул и плюхнулся в моторку.
Кравченко адмиральским взглядом окинул горизонт. Небо было фиолетово-черным, и лишь на востоке, как щель под дверью, алела узенькая полоска. Кто его знает, может, и распогодится еще…
Катер с таможенниками, тарахтя и зарываясь носом в волну, наконец-то отчалил.
– Пьяные в доску мужики, еще перевернутся, – заметил кто-то негромко. – И вы собрались? Зря. Сегодня клева нет, рыба ушла.
Кравченко оглянулся: кто это там каркает? На причале, засунув руки в карманы куртки, стоял Дергачев. Мещерский даже привстал в лодке – опять этого нелегкая принесла! Куда ни повернись – всюду этот тип. И что ему не спится в такую рань? Бродит как призрак…
Мещерскому вдруг вспомнилась фигура на шоссе, виденная вчера на рассвете. Он прикинул: Дергачев тоже малый здоровый, высокий. С какими трудами они его в тот раз перли на себе по лестнице с колокольни, буйвола голого! Он был вчера на шоссе или не он? Похоже, он. Только вот отчего Мещерский вчера его не узнал? Или нет… Незнакомец, кажется, был еще повыше ростом, но не такой широкий в плечах…
– Не спится? – спросил Дергачева Кравченко.
– Ну, мы едем, в конце концов, или нет?! – нетерпеливо крикнул Мещерский из лодки. – Садись, что резину тянем, если собрались?
– Только замерзнете и вымокнете зря, – спокойно сказал Дергачев, – я вас из окна увидел, специально решил предупредить. Волна сегодня – дрянь.
– Ну все, предупредил, – усмехнулся Кравченко. Однако в лодку к Мещерскому не спрыгнул.
– Говорят, ты спасатель местный, – сказал он, доставая сигареты.
– Здесь я не спасатель. В городе в порту работал. – Дергачев угостился предложенной сигаретой. Движения его были медлительно-вялыми, и слова он цедил словно бы нехотя. «Снова с перепоя, наверное!» – решил про себя Мещерский.
– А здесь чем же промышляешь? – спросил Кравченко.
– Вот чем, – Дергачев достал из кармана какой-то предмет и протянул его Вадиму.
Мещерскому были видны только их ноги. Ему было уже холодно и одновременно любопытно. Чертыхаясь, он полез назад на причал. И едва не упал за борт, если бы Дергачев с неожиданным для его массивной фигуры проворством не схватил его за дождевик, легко, словно ребенка, втащив наверх. Силы ему было не занимать.
Кравченко молча вертел в руках крупный кусок янтаря, потом протянул его назад Дергачеву.
– Нет, это тебе, – сказал тот, – подарок твоей жене. Мне Михель Линк сказал, что это она меня заметила, ну тогда… – Дергачев нахмурился. – …вот ей от меня. Пусть извинит, что при ней я такого дурака свалял по пьянке.
– Значит, трезвый ты с колокольни в пруд не стал бы кидаться? – хмыкнул Кравченко, разглядывая янтарь.
Мещерский дернул его за рукав, сделав умоляющую гримасу: ну, пожалуйста! Не надо ему об этом напоминать! С этими самоубийцами надо быть такими осмотрительными, такими осторожными. И чтобы перевести разговор на другую тему, он быстро сказал:
– Красивый камень. Большой какой! Неужели, Иван, это ты здесь нашел такой?!
– Здесь смолы нет, – ответил Дергачев, – я тут все дно обшарил. Этот я у мыса Таран взял, там сейчас самая богатая россыпь.
– А может, нам все же стоит тут поискать? Вдруг нам с янтарем повезет? – спросил Кравченко.
– А что, у вас есть снаряжение для погружения? – поинтересовался Дергачев. – Импортное? Хорошо живете, богато. У меня вон полный хлам. Я списанное в порту на складе МЧС купил. Скоро баллон прохудится, и хана. Ну, если вас так янтарь интересует, придется вам осенью сюда вернуться, где-нибудь в октябре.
– Почему? – спросил Мещерский. – Это почему же, а?
– Сейчас, летом, мертвый сезон для ловцов. Штормов нет, – ответил Дергачев, созерцая хмурое бурлящее море. – Смола на дне илом обрастает, не видно ни черта. Осенью ил, водоросли течение уносит, тогда и нырять, и искать легче.
– Это, значит, по-твоему, не шторм? – Кравченко кивнул на море.
– Это штиль для нас, водолазов.
– Тоже мне, дайвер, – хмыкнул Мещерский, – это еще надо посмотреть, кто из нас как ныряет.
– Соревноваться со мной будешь? – Дергачев окинул взглядом маленькую фигурку в дождевике. – А что? Валяй. Я рискую: ставлю свое худое железо против вашего фирменного.
– Чем же ты существуешь, если сейчас янтарь не добываешь? – спросил Кравченко. – И что тогда тут живешь, раз тут вообще янтаря нет? Ехал бы на этот свой мыс Таран.
– Это мое дело, где я живу, – отрезал Дергачев, – я денег ни у кого не прошу. У вас я в долгу, парни. И, честно признаться, не очень это мне нравится – в должниках ходить. Особенно у таких, как вы, – чистюль московских.
