– А что? – подхватила та. – Марта, ведь полтора часа всего, и мы в Шереметьеве.
Марта на секунду задумалась и покачала головой:
– Нет, спасибо. Большое спасибо за приглашение, но… Я не могу. Я где-то читала, немцы… немцы слепо преданы своей судьбе, даже… – она снова запнулась, быстро глянув на Катю, – даже если все уже… как вы, Вадим, сейчас сказали – полный финиш. Я в клинику вернусь. Буду работать как прежде. Ничего.
На шоссе послышался оглушительный треск мотора. Мотоцикл лихо по встречной полосе обогнал их и, заложив крутой вираж, перегородил дорогу. Их догнал Катюшин. С ним был и Чайкин.
– Ну, счастливого пути! Приезжайте на следующий год. А еще одно место не найдется? – Катюшин заглянул в машину. – Вот квартиранта моего до Калининграда не захватите?
Возникла небольшая заминка – все теснились, ужимались, Кате даже пришлось пересесть на колени к Кравченко. Чайкин ввинтился на заднее сиденье.
– Я вас чуток провожу. – Катюшин лихо газанул. – Эх, с почетным эскортом, по-президентски!
Тронулись и поехали. Машина и мотоцикл набирали скорость. И вдруг снова затормозили.
На обочине в сумерках маячила одинокая фигура. Это был Дергачев. У его ног лежал рюкзак. Катя вопросительно посмотрела на Марту. А Кравченко и раздумывать не стал, распахнул дверь и гаркнул:
– Ну? Что как статуя застыл? Грузись!
Катя удивилась: каким резиново-бездонным оказался их крошка-джип.
– Домой? – спросил Дергачев вроде бы у всех, кто теснился и справа от него, и слева.
Но ответила ему за всех одна Марта:
– Да, домой.
– Ну, значит, и я, – кивнул Дергачев.
Шоссе ровной серой лентой стелилось под колеса. Вдали, в густеющем сумраке, сверкнула ярко- оранжевая точка: на мысу вспыхивал маяк, указывая путь невидимым кораблям.
Примечания
1
Христианский долг (нем.).
2
Мой друг Иван! (нем.).
3
Это шок.
4
Жизнь… (нем.).
5
Великая любовь (нем.).
6
На это свинство (нем.).
7
Как ветер (нем.).
8
Великий скандал (нем.).
9
День гнева (лат.).
10
Кто здесь? (нем.).
