– Я вас завтра проводить приеду, если мотоцикл сегодня починим, – заверил ее Катюшин.
Эпилог
Морское покидали в сумерках, заехав по пути за Мартой к Линку. С Юлией простились еще в гостинице. А Илья сел за руль своего малютки-джипа, желая проводить своих постояльцев в аэропорт.
Михель Линк поджидал машину, сидя на ступеньках флигеля. Марта собирала вещи.
Сумерки пепельно-зеленой дымкой наплывали с моря. На западе угасал тихий закат. Луна плавно, как воздушный шарик, плыла над прудом и песчаными холмами.
– Кому как, а мне неохота уезжать отсюда. Жаль, – объявил Кравченко. – Только я во вкус вошел, а тут нате вам – полный финиш.
– Во вкус чего ты вошел? – поинтересовался Мещерский.
Но Кравченко окинул томным взглядом заросший камышами берег пруда, смиренное кладбище, темную громаду церкви и произнес:
– А танка-то мы так и не нашли в дюнах. Выходит, что до следующего года, а?
– Вы обязательно приезжать. – Линк энергично кивнул. – Приезжать без разговор. Возвращаться.
– Лично я приеду, – Кравченко обернулся к нему. – Ты, пастор, будь спокоен. Уж я-то сюда вернусь и потом еще не раз приеду. Мой дед в этих краях воевал, ферштейн?
– Ферштейн. – Линк усмехнулся. – Только я еще не есть настоящий пастор. Мне до пастор, как это ты говоришь, майн либер фройнд, плыть и плыть.
Мещерский и Базис курили. – А я вот чего тебя напоследок спросить хочу, Сережа, – Базис философски посмотрел на луну и стряхнул пепел себе под ноги. – Ты вчера все нам так складно изложил. Мне аж завидно стало – какой ты у нас умный. Но вот что интересно: ты правда с этой логикой своей обо всем догадался или так, грузил нам? Выдумал все это, ну, логику-то свою прямо по ходу дела, в разговоре?
– Честно? – спросил Мещерский.
– Честно.
– Пятьдесят на пятьдесят.
– Не понял?
Мещерский потрепал Базиса по плечу:
– Да я сам толком еще не понял, Илюша, друг. Эх, а вечер-то какой сегодня. И правда, уезжать жаль. Все-таки есть в этом вашем анклаве что-то притягательное, колдовское. Так и хочется вернуться, понять, в чем тут тайна?
– А за чем дело стало? – Илья развел руками. – Только позвоните нам или факс сбросьте.
Вышла Марта с сумками. Линк подхватил ее вещи. Базис бросил окурок и открыл машину. Катя чуть отстала от всех, задержавшись у пруда. Его поверхность была неподвижной и темной. И в ней на этот раз, как в зеркале, занавешенном кисеей, не отражалось ничего. Лишь со дна мерцал слабый серебристый свет лунного двойника. Послышался всплеск. Где-то у темного противоположного берега, у корней старого дерева, то ли выпрыгнула из воды рыба и снова ушла в глубину, то ли гнилой сук сам собой отломился и шлепнулся в воду – бу-у-лтых!
– Нет, еще не время.
Катя обернулась – Линк неслышно подошел сзади. В руке его была еще одна дорожная сумка Марты. Огонек зажженной сигареты освещал его лицо.
– Не время? – тихо спросила Катя. – Почему?
– Рано. – Линк затянулся сигаретой, распространяя запах сладковато-терпкого дыма. Не табачного дыма. – Когда ЭТО случаться, то обычно после полуночь или же в темный, самый темный время сутки, когда луна, – он ткнул вверх, – быть в небо на свой ущерб.
Катя проследила за его жестом, потом снова перевела взгляд на воду. На поверхности пруда серебрилась легкая рябь. Так бывает, когда последние закатные лучи смешиваются со светом восходящей луны. Но вот блики угасли, и зеркальная гладь успокоилась, точно уснула.
Катя жадно ждала, что же еще скажет ей Линк, но он молчал, словно и так уже сказал все, что нужно. И тогда она не выдержала, обернулась и… Огонек сигареты освещал его лицо. Катя указала на сигарету и громко спросила:
– А это что, Михель? Снова ваш антиникотин, да?
Линк небрежно прикусил сигарету, вдыхая терпкий дымок, чертовски напоминающий…
– Я забыть названий, – ответил он, улыбнувшись. – Я забыть названий этот волшебный травка.
Их окликнул Мещерский. Вещи были уложены, Марта уже сидела в машине на заднем сиденье. Линк наклонился и крепко, по-родственному, обнял ее и поцеловал на прощание. А Кате послал воздушный поцелуй. Он остался возле церкви, и сумерки почти сразу поглотили его. Сколько Катя ни оглядывалась – различить в вечерней мгле его нескладную долговязую фигуру она так и не смогла.
Марта сидела рядом с ней.
– Мы вас до дома довезем, – сказал ей Кравченко. – Времени до самолета у нас хватит.
– Спасибо.
– А хотите, в аэропорту сейчас еще один билет купим, и махнете с нами. Поживете у нас, Москву посмотрите, устроите себе отпуск?
Марта посмотрела на Кравченко, на Катю.
